Криппен

— Виктория, милая, не свешивайся так через перила, — воскликнула миссис Дрейк, и молодые люди повернулись к ней. Эдмунд зашагал обратно к компании взрослых, и Виктории пришлось пойти вслед за ним. Ее раздражало явное безразличие мальчика — то была новая для нее реакция. В Лондоне, где жили Дрейки, и в Париже, где они проводили много времени, она слыла завидной невестой, забавляясь тем, что водила невинных мальчиков за нос, влюбляла их в себя, а затем при первой же возможности бросала. Все это происходило в ее частной жизни, о которой мать почти не догадывалась. Например, прошлым летом один парень — девятнадцатилетний сын биржевого маклера по имени Кеннет Кейдж — влюбился в нее по уши и заявил, что перережет себе горло, если она не согласится выйти за него замуж. Впрочем, тогда он мечтал стать художником и свято верил в подобные сумасбродные заявления. Виктория же равнодушно сообщила ему: если ей исполнится двадцать и ни один парень не покончит из-за нее с собой, она будет считать, что жизнь прошла зря. В конце концов, юноша попробовал отравиться, выпив две банки эмульсионной краски, но все вышло не так, как было задумано, и повлекло за собой неприятные последствия. Паренек не умер, а Виктория не поддалась его чарам под впечатлением от этого поступка, — просто поклонник две недели страдал тяжелой формой диареи, и еще несколько месяцев его моча переливалась всеми цветами радуги. И вот теперь Эдмунд, ее ровесник, — к тому же поразительно красивый мальчик: с заостренными скулами, тонкими алыми губами, гладкими щеками и самыми прекрасными глазами, какие Виктория видела в жизни. Со стройной фигурой, которая представлялась ей чертовски привлекательной. Но мало того, что мальчик вовсе не пытался с ней заигрывать, — он казался совершенно равнодушным и даже ушел, не дождавшись разрешения. Она подумала, что обязательно возьмет над ним верх. Еще до окончания плавания влюбит его в себя. А затем использует и отвергнет, показав, что значит потерять такую девушку, как она.

— Наверное, мне пора вернуться в каюту, — сказала Марта Хейз, когда все снова собрались вместе. Ей не удалось ввернуть ни словечка, пока миссис Дрейк разговаривала с мистером Робинсоном, и она не желала больше оставаться на палубе, где ее игнорировали. Но, согласно требованиям этикета, уходить нужно было вежливо.

— Рад был с вами познакомиться, мисс Хейз, — сказал мистер Робинсон, сняв шляпу.

— Взаимно, — ответила она. — И еще раз благодарю вас за то, что поймали мою шляпку. Миссис Дрейк, — добавила она, бегло кивнув. — Мисс Дрейк.

— До свидания, мисс Хейз, — громко попрощалась миссис Дрейк, проводив ее взглядом и покачав изумленно головой. — Чего только люди не напяливают в дорогу, — мягко усмехнулась она и снова повернулась к мистеру Робинсону. — Вероятно, бедняжка не может позволить себе ничего лучшего. Но манеры приятные, вы согласны, мистер Робинсон? Очень простые.

— Нам с Эдмундом, пожалуй, тоже следует вернуться в каюту, — ответил тот.

— Так скоро? Но ведь солнце только выглянуло. Я думала, вы сможете вместе со мной обойти палубу. Так сказать, осмотреть нашу территорию. Мне бы хотелось узнать о вас побольше.

— И вы непременно узнаете. — Мистер Робинсон взял Эдмунда за руку. — Боюсь, нам предстоит еще много дней пути.

— Боитесь? — удивленно переспросила дама.

— Я не самый лучший на свете моряк, — объяснил он. — Кажется, мне пора немного отдохнуть.

— А, вы хотите сказать, что плохо переносите качку. Тогда конечно, мистер Робинсон. Я с нетерпением буду ждать новой встречи с вами. А тем временем мы с Викторией разузнаем, какие развлечения подготовлены для пассажиров первого класса.

— Отлично. В таком случае до встречи, — сказал мистер Робинсон на прощание. — Ну и баба, — прошептал он Эдмунду, когда их уже не могли подслушать. — Могла бы служить символом Англии. Больше не оставляй меня с ней одного. А не то я выброшу ее за борт.

— Я присмотрю за тобой, если ты отвадишь от меня дочь, — ответил Эдмунд. — Влипли — другого слова не подберешь. Тебя что, действительно укачивает? — спросил он через минуту.

— Да нет же. Я просто хотел вернуться в каюту — вот и все. Вместе с тобой.

Эдмунд улыбнулся:

— Так бы и сказал. — И он полез в карман за ключом.

* * *