Криппен

— Что ж, до свидания, — внезапно попрощался Хоули и, протиснувшись мимо нее, взял Этель за руку и повел обратно в зал.

Маргарет пару минут смотрела им вслед, а затем вернулась к своей компании, закипая от ярости.

— Какое бесстыдство, — заявила она, прервав беседу троих мужчин. Все они обернулись и посмотрели на нее. — Вот так нахалка.

— Что она натворила? — спросил Эндрю, с удивлением заметив, как покраснело лицо жены. Ее эмоции давно уже не достигали такого накала.

— Эта дешевка расхаживает под ручку с Хоули Криппеном, в украшениях его жены. Если хочешь знать мое мнение, это более чем странно, поскольку мне не известно ни одной женщины, которая, уезжая на любой срок, оставила бы дома свои лучшие украшения.

— На твоем месте я бы не вмешивался, — сказал Эндрю, которого не особо интересовали обстоятельства жизни других людей, если те не касались его напрямую. — Это не твое дело.

— Но я уже вмешалась, Эндрю. Кора Криппен — моя подруга. Нет, завтра утром я первым же делом все выясню, обещаю тебе.

Прозвенел звонок, возвестив о начале следующего акта, и все четверо гуськом прошли в зрительный зал, хотя лишь один из всей компании проявлял интерес к спектаклю. Однако прежде чем погасили огни, Маргарет Нэш обернулась, пытаясь разглядеть, где сидят доктор Криппен и Этель Ле-Нев, однако нигде их не заметила. Впрочем, Маргарет обратила внимание на два свободных места в нескольких рядах перед собой, не сомневаясь, что перед антрактом они были заняты.

30 марта

Они решили взять небольшой отпуск и провести вместе четыре дня в Париже — их первая возможность оставить старую жизнь позади и устремиться вперед, к счастливому будущему. Они остановились в отеле возле Триумфальной арки, и портье даже бровью не повел, когда Этель назвала ему две разные фамилии.

— Вот что значит французы, — радостно сказала она. — Подобные вещи их не волнуют. Одни лишь англичане культивируют свое ханжество с таким негодованием.

Хоули в этом сомневался: он уговаривал ее называть себя во время поездки Этель Криппен, поскольку вбил себе в голову, что каждый, узнавший правду, начнет их сторониться. Однако девушка отказалась, заявив, что не будет называть себя этой фамилией, пока не получит на нее законное право.

— Но прежде чем Кора даст мне развод, может пройти много времени, — подчеркнул он. — Для начала я должен хотя бы ее найти.

— Тогда я останусь на время Этель Ле-Нев, — сказала она. — Последние двадцать пять лет это имя неплохо мне служило, и я буду обходиться им, пока мы наконец не поженимся.

Она еще не придумала, как преодолеть это препятствие: ведь покойница вряд ли могла подписать свидетельство о разводе, но сама Этель, естественно, никогда в жизни не рассказала бы Хоули правду о том, что совершила.

Следующие несколько дней они осматривали достопримечательности. Во-первых, отправились на экскурсию к Эйфелевой башне, построенной сравнительно недавно, — о ней они читали в газетах.[45] Когда Хоули остановился внизу и посмотрел вверх, у него вдруг закружилась голова, и ему пришлось сесть на землю, зажав голову между коленями, — в позе слабости, которой он стеснялся. Они осмотрели церкви Нотр-Дам и Сакре-Кёр, и перед второй пролежали несколько часов на траве, греясь в лучах весеннего солнца. По лужайке взад и вперед бегали ребятишки, а старики с трудом взбирались по ступеням к паперти. Этель прихватила с собой закуску для пикника, и они пообедали, чувствуя себя вдалеке от той жестокости, которую оба познали в Лондоне. Поблизости на скамейке сидел старик с большим пакетом хлебных крошек. Он сидел неподвижно, как статуя, рассыпав крошки по плечам, голове и коленям, чтобы слетающиеся голуби могли угоститься прямо на нем. Он ни разу не моргнул и, казалось, не замечал любопытных взглядов других гостей.

— Хоули, — сказала Этель, когда они там сидели; поразмыслив некоторое время, она сформулировала в уме аргумент, который не должен был казаться слишком подозрительным, — у меня есть идея.

— Да?

— Насчет Коры.

Хоули тяжело вздохнул.

— Сегодня такой чудесный день, — сказал он. — Неужели мы должны сейчас о ней говорить?

— Это важно, — ответила она. — И связано с тем, что ты сказал недавно о разводе.

Хоули снова вздохнул и положил свой бутерброд обратно в пакет.

— Продолжай, — сказал он.

— Мне пришло в голову, что найти Кору в Америке будет очень трудно. Ведь она даже не сказала тебе имени этого человека, с которым сбежала, правда?

— Да.

— И у тебя нет никаких предположений, кто это?

Он отрицательно покачал головой.

— Я знал о нескольких ее изменах за все эти годы, — признался он, — и нескольких мужчин, с которыми она общалась. Но это стало для меня отчасти сюрпризом. Я не догадывался, что она с кем-то встречается. На самом деле я думал, она такая раздражительная последнее время как раз оттого, что не изменяет мне.

— Это еще больше усложняет дело, — сказала она. — Возможно, она уже вовсе и не в Калифорнии, если, конечно, действительно туда отправилась.

— Что ты хочешь этим сказать, Этель?