Крипта

– О как... – снова тихо повторил Маркевич, у которого в голове быстро начали складываться элементы неразрешимой до этого головоломки. – Вы считаете, он как-то связан со смертью гражданки Республики Беларусь?

– Это мы и собираемся выяснить, – москвич доброжелательно улыбнулся. – Мы ведем его уже довольно долго. Радин – специалист по взлому и дистанционной манипуляции мобильными устройствами. Смартфоны как раз его специализация. Мы подозреваем, что он провел крупную хакерскую атаку. На кого и когда – мы не знаем. Сами понимаете, нам сейчас совсем не нужен еще один скандал. Русскими хакерами на Западе скоро маленьких детей начнут пугать.

– Это очень интересно, продолжайте, – следователь изобразил на лице внимание, довольный тем, что не упомянул странное поведение смартфона девушки в своем запросе в Москву. Теперь у него был шанс потянуть из эфэсбэшника информацию.

– Валерий Семенович, – вмешался в разговор офицер КГБ. – Мы поделились с нашим российским коллегой всеми имеющимися у нас деталями дела. Сейчас на уровне председателя КГБ согласовывается вопрос о создании совместной следственной группы.

– Даже так, – Маркевич разочарованно взглянул на начальника управления, который безразлично пожал плечами. – Вы забираете дело?

– Решение еще не принято, но, учитывая обстоятельства, думаю, что к этому все идет, – ответил контрразведчик.

– Понимаете, э..., Валерий Семенович, – снова вступил в разговор эфэсбэшник. – У нас есть серьезные подозрения, что злоумышленник мог использовать смартфон жертвы для хакерской атаки. Причем она об этом могла даже не догадываться. Дальнейшие события говорят о том, что атака, скорее всего, была проведена. И проведена успешно. Судя по всему, цель атаки была настолько серьезной, что атакованной стороной были предприняты радикальные контрмеры. Я имею в виду гибель вашей гражданки. Причем профессиональный характер действий говорит о том, что здесь, скорее всего, задействована государственная спецслужба. У нас есть вполне конкретное подозрение – какая. Только США имеет возможности, позволяющие свободно манипулировать смартфонами. Именно благодаря им мобильные устройства превратились из средств общения в инструмент сбора информации.

– С этим поспорить сложно – согласился следователь. – Но чтоб без ведома владельца через аппарат шел обмен массивами данных... Это звучит невероятно.

– Тем не менее это так.

– Иностранная разведка – это серьезно. Это уж точно не по нашей части, – задумчиво протянул Маркевич и тут же предположил: – А может все намного проще? Вы не допускаете, что этот ваш хакер просто пытался подчистить за собой хвосты? Если он провел атаку через смартфон девушки, то вполне мог ее нейтрализовать.

– Это не исключено, но очень маловероятно. Из жертвы пытались вытянуть информацию. Об этом говорит наличие следов химии в ее крови. Если бы хакер и хотел подчистить за собой, то просто нанял бы киллера. На этом этапе у нас есть серьезное подозрение, что убийство девушки осуществлено одной из разведок и связано с хакерской атакой, проведенной с ее смартфона гражданином РФ. Все это элементы какой-то большой и очень опасной игры. И мы вместе должны в ней разобраться.

– А почему вы сразу не возьмете подозреваемого? – спросил начальник управления. – Поработаете с ним, и все станет ясно.

– Если мы это сделаем, то никогда не выйдем на убийц девушки, – назидательным тоном ответил эфэсбэшник. – Они ищут нашего хакера и, судя по используемым ресурсам, очень скоро его найдут. Вот тогда мы всю компанию и накроем.

– Хорошо. Валерий Семенович, вы проделали неплохую начальную работу, – подытожил разговор начальник управления. – Готовьте дело к передаче коллегам из госбезопасности.

Когда разговор закончился, старший следователь вернулся в свой кабинет и, усевшись за простенький рабочий стол, выложил из кармана неновый уже смартфон. Он некоторое время, хмурясь, смотрел на него. Потом набрал дежурного техотдела и попросил завтра подобрать ему простенький, но надежный кнопочный мобильный телефон без всяких сетевых наворотов.

США

Куратор проекта «Мидас» долго сверлил Виллиамса тяжелым, словно титановый бур, взглядом. В нем не было ни недовольства, ни разочарования, ни раздражения, которое можно было бы ожидать в ситуации, когда возник вполне реальный риск провала проекта, над которым специально отобранные люди работали почти десять лет. Казалось, в этом взгляде эмоции отсутствуют вообще. Он, как рентген, проходил сквозь директора, высвечивая всю, даже самую сокровенную информацию, словно пытаясь понять, можно ли ему еще доверять.