Криптия

Если ночью у нас будет на это время. Если будет хоть толика покоя.

А ночь уже, почитай, наступила, вытеснив сумерки. На смену слепящему осеннему солнцу выкатилась луна, тоже яркая, ледяная, мертвенная.

Эрке, стоявший посреди двора с пучком собранных стрел в руке, вскинул голову. Со стороны могло показаться, что он смотрит на луну. Но это было не так. Он не смотрел, он слушал, вернее, пытался расслышать, что происходит за частоколом. Степняки не могли уйти далеко, и в любой миг способны что-то предпринять.

Ветер доносит голоса – пронзительные, воющие. Но это не боевой клич. Может, в том отряде и в самом деле имеется шаман, и сейчас он призывает духов на помощь своим соплеменникам. А соплеменники ему отвечают. Или духи. А может, это степняки так поют.

Эрке стоит и слушает, и вспоминает другую песню, звучавшую в Степи трое суток кряду. Ту, которую пели собравшиеся в круг шаманы владычных кланов. Ту, которой внимало все племя – женщины, старики и дети. Ту, что убивает или сохраняет душу.

Димн

– Сейчас, когда фигура Тогона, первого Владыки Степи, потерялась в тени его сыновей, как-то забывают, что именно Тогон переломил ход боевых действий с империей. Нашествие Бото захлебнулось не только потому, что многие степные кланы его не поддержали. Бото во многом воевал по старинке – наскоком либо давя противника числом. Не то чтоб он не понимал необходимости перемен. Он первым попытался захватить укрепленный имперский город. Есть сведения, что его войско также пыталось действовать на новый манер, используя стенобитные машины. Но Бото слишком спешил, слишком полагался на привычную для кочевников внезапность нападения, и его люди просто не успели обучиться новым приемам. Тогон же тщательно подготовился к войне. И когда хлынула вторая волна нашествия, все пошло по-иному. Не только потому, что войска империи были порядком измотаны. Тогон вел планомерную осаду городов, он захватывал пленных не для продажи, а для земляных и строительных работ, к которым его соплеменники не были способны, – и если не одерживал таких блестящих побед, как Данкайро, то сделал все, чтобы эти победы стали возможны.

– Вы так говорите, доктор, будто восхищаетесь старым негодяем, – сказал Борс Монграна.

– Ну, я, разумеется, рад, что не живу с ним в одно время. А так – отчего бы не воздать ему дань справедливости. Согласитесь, обиднее было, если б имперские войска проиграли дикарю, а не умному и хитрому полководцу.

– Насчет дикаря не знаю, – заметил Грау, – а слышал я, что Тогон был не в своем уме. Причем не от наших слышал, от самих степняков.

– Не стану спорить, уважаемый капитан. Наверняка о нем злословят. У Тогона ведь было немало врагов среди соплеменников. И те, кто прежде воевал под началом Бото, и те, кого Тогон силой загнал под свою руку, безусловно, испытывали к нему ненависть, а их потомки эту ненависть сохранили. Кстати, Рисэй, с которым вы воевали, кажется, в родстве с Бото?

– А демон его знает, мне без разницы. У Латрона спросите, может, он что слышал.

Они собрались в доме консула – Монграна пригласил отужинать главу ополчения и доктора после очередного заседания городского самоуправления. Консула сопровождал Фруэла, а доктора – Латрон, однако ученика, в отличие от секретаря, за стол не позвали, а препроводили на кухню.

Монграна был холостяком. Не то чтоб он питал предубеждение против женского пола – напротив, в молодости он слыл дамским угодником. Возможно, именно это обстоятельство и помешало ему сделать окончательный выбор и обзавестись семьей. А сейчас просто некогда. С его обязанностями – и, что скрывать, с его гонором, было не до выбора невесты, даже самой выгодной. Может быть, когда-нибудь в будущем… когда у него появится побольше свободного времени… но сейчас об этом не думал.

Но, одинокий или нет, как патриций Димна он должен был содержать достойный дом, пусть даже большую часть времени проводил вне его. А для дома нужны слуги. Числом не меньше десятка, чтоб содержать все в чистоте и порядке. Жалованье Монграна платил им не слишком большое – в некоторых купеческих домах слуги зарабатывали получше. Однако они предпочитали от добра добра не искать. Там, где платят много, там и донимают сильно. По мнению Фруэлы, который чаще других бывал в доме консула, слуги здесь безбожно обленились. Благо Монграна и сам-то обедал дома не всегда, а приемы устраивал крайне редко.