Криптоэффект (СИ)

Но есть большая разница, где именно происходит взрыв. В Хиросиме, например, деревянные дома выгорели в огромном радиусе — а вот многие железобетонные конструкции устояли почти что в эпицентре. Будь город целиком бетонным — потери могли бы оказаться заметно меньше.

Что же касается Криптона, где все здания возводятся из сверхпрочного кристалла, то здесь ущерб от бомбы, аналогичной «Малышу» был бы ограничен… одним домом. От мегатонного заряда — одним кварталом.

Если же на вас тяжёлый скафандр высшей защиты, с кристаллической бронёй толщиной в три-пять сантиметров в разных местах и собственными силовыми щитами, то для выживания при двадцатикилотонном взрыве вам вполне достаточно находиться… в соседней комнате. Если, конечно, стены в здании капитальные, а не декоративные — но в главном храме Рао с этим всё в порядке. А уж проверить каждую комнату на наличие взрывных устройств, прежде чем зайти — вполне рутинное дело для военных. И плевать им на святость земли — сами пригласили, сами и терпите.

Тут ещё стоит заметить, что криптонцы — существа чертовски устойчивые к излучениям, и довольно устойчивые к росту температуры. Причём криптонские люди — гораздо более устойчивы, чем криптонские звери. Потому что способны выводить поле Кум-Эла далеко — на сантиметры и даже иногда на десятки сантиметров за пределы своего тела. А это самое поле охотно «съедает» любые кванты электромагнитного излучения, перерабатывая их в эффект массы.

Стоп! Ведь Джор-Эл говорил, что поглощается не более процента падающих квантов (а обычно — гораздо меньше)… казалось бы — меньше, чем ничего, для защиты от ядерного взрыва… да от какого бы то ни было взрыва!

Пороемся в учебниках, позвоним Нону… ага, ясно. Не всё так просто. Вероятность того, что поле Кум-Эла «поймает» квант, пропорциональна четвёртой степени частоты этого кванта — как в рэлеевском рассеянии. Это для захвата света красного карлика Рао поле растягивается на три тысячи километров и все равно может «съесть» лишь один из тысячи приходящих фотонов. Фиолетовый свет, у которого частота вдвое выше, чем у красного, поглощался бы в шестнадцать раз интенсивнее — и до поверхности в среднем доходили бы только 98,4 процента падающих фотонов, а верхний предел поглощения составил бы целых шестнадцать процентов!

Что же касается жёсткого рентгеновского излучения, у которого длина волны почти в тысячу раз меньше… Длина отрезка, на котором поле Кум-Эла поглощает каждый тысячный квант (а если напрячься, то каждый сотый), составит для него три… МИКРОНА! А на трёх сантиметрах плотность излучения (даже без напряжения) ослабнет на четыре порядка. О гамма-излучении даже говорить нечего.

Что же касается излучения ультрафиолетового, видимого спектра и тем более инфракрасного, то они, хотя активно поглощаются планетарным полем, отдельно взятого криптонца при ближнем контакте поджаривают так же хорошо, как и землянина. Зато от них гораздо лучше защищает кристаллическая броня.

Наконец, ударная волна и плазма, в которую превращается воздух. По существу, это одно и то же — удар разогнанных молекул. И вот тут срабатывает второй полезный эффект того же поля — эффект массы. Температура — это у нас что? Кинетическая энергия молекулы. А из чего состоит кинетическая энергия? Из массы и скорости. Скорость молекулы остаётся неизменной, а вот масса падает… в 33 раза. То есть ударит она по телу криптонца в 33 раза слабее. И тысячеградусный жар падает до… 30 градусов.

А теперь добавьте, что персональное поле Кум-Эла ещё и испытывает резкий скачок мощности (так как только что нажралось жёсткого излучения, и ещё не успело рассеяться). Так что на доли секунды снижение массы вокруг может быть не в стандартных 33 раза, а во много раз больше.

В огненном шаре ядерного взрыва, конечно, не тысячи градусов, а миллионы. Даже с масс-эффектовым «охлаждением» это слишком много для незащищённой кожи. Зато для скафандра высшей защиты — преогромное облегчение.

Беда в том, что эта «полевая защита» крайне субъективна — её эффективность зависит от настроения криптонца, от его гормонального баланса, уровня тренированности, усталости, сытости и множества других параметров. А также от характера взрыва и от расстояния до эпицентра… Так что особо полагаться на неё не стоит — при прочих равных у криптонца всегда больше шансов пережить взрыв, чем у землянина, но вот НАСКОЛЬКО больше — тут заранее предсказать нельзя.

— Погодите, учитель… но если поле эффекта массы всегда равнозначно снижению температуры в то же число раз, почему не замерзают предметы, которые мы поднимаем… и наши собственные тела? Или «нормальная» температура наших тел — десять тысяч градусов?! Но почему тогда мы сами не взрываемся, как бомбы, как только поле снимается или хотя бы ослабевает?

— Правильное замечание, ученик. Ответ — не всегда. Есть такое понятие, как длина волны эффекта массы.

— Ага! То есть обычно у полей биологического происхождения эта длина больше размера молекул?

— Точно! А ещё говорят, что воины плохо соображают.