Криптоматерия

Обедал Холс без аппетита. Поселенки постарались и запекли сочного гуся, изумительного на вкус, но бригадир поглощал мясо, будто в тарелку навалили безвкусной биомассы. К деликатесам и алкоголю из супермаркета он даже не притрагивался. За длинным обеденным столом на летней веранде вместилось одиннадцать человек — пять утильщиков, пять поселенок и Дистиллятор. Угрюмость бригадира и убийство, пусть и вынужденное, одного из Монументалистов, сказалось на общем настроении. Исчезли привычные шуточки и несмолкаемый гогот. Даже Сушев ел молча и отпускал редкие комментарии.

— Какие теперь планы, босс? — спросил стиратель.

— Дождёмся собрания, — буркнул бригадир. — Послушаю, что скажут Философ, Док и Тюдор. Пока же возвращаемся в город и патрулируем Парковый район. Баня отменяется.

— Долбанный Кэп со своим ранцем, — проворчал Сушев и опустошил бокал виски.

Холс машинально жевал мясо гуся и продолжал размышлять о стремительно надвигающемся будущем.

Глава 7 Библиотекари

Первая уцелевшая запись из дневника Алана Сансета, представителя нулевого поколения:

«В этот день небо упало на город. В прямом смысле слова, я не шучу. За последующие час или два воздух пропитался запахом озона, будто сам Зевс сутки напролёт метал молнии в наши форточки. Что-то случилось с моим восприятием действительности. Да и не только моим. Я пишу эти строки и не помню больше половины из своей жизни, как и ряд ключевых фактов. Например, как называется наш город, какое сегодня число или как зовут мою жену (благо, своего имени я пока не забыл). Кое-что мы можем восстановить через документы, покопавшись в сумочках и тумбочках, но у некоторых соседей всё печальнее. Я опасаюсь дальнейшего регресса. Бородач с четвёртого этажа, чьё имя я благополучно забыл, и вовсе неспособен связать двух слов. Он мычит и машет руками, точно двухлетнее дитя весом в центнер. Похоже, мы стали свидетелем Апокалипсиса, о котором нас никто не предупредил заранее».

24 дня до конца квартала

Вторую ночь подряд Картер плохо спал. Сон приходил короткими урывками, остальные часы коллапсар ворочался и не переставал думать. Ближе к рассвету ему удалось крепко заснуть, но тут же сработал встроенный в наручные часы будильник. Ощущая себя уставшим и разбитым, Картер традиционно взбодрился ледяным душем и чашкой кофе в «Репо-Фреше». В Обитель он прибыл через десять минут после начала рабочей смены. Пропустил планёрку и слегка испачкал будущий табель грехов. Отметившись на входе, он сразу же поднялся в кабинет куратора.

Полсон сидел за столом и перебирал разбросанные перед ним бумаги. Увидев коллапсара, куратор потряс в воздухе стопкой листов и возмутился:

— Ты посмотри, сколько макулатуры мне набросала ночная смена! Они никого не поймали, нет. Зато настрочили уйму отчётов о своих бессмысленных передвижениях и проверках.

Старик настолько загружен волокитой, что проигнорировал опоздание подчинённого. Тем лучше. Картер безучастно пожал плечами.

— По ночам Граббис крепко спит, — сказал он. — Очевидно, сектанты тоже.

— Не умничай, Картер, — проворчал Полсон и встал, разминая затёкшие конечности. — Работы хватает на двадцать четыре часа, а людей мало. Приходится разбивать группы и приставлять к коллапсарам обычных полицейских в качестве нелицензированных помощников.

Похоже, ситуация и впрямь усугубляется, подумал Картер.

— Что насчёт Барковича? — поинтересовался он.

Последовал тяжёлый вздох уставшего от работы и жизни человека.

— Пока тупик, — наконец, ответил Полсон. — Каратели подтвердили, что Баркович не врёт насчёт внушённой программы разрушения личности. Остаётся только ждать, когда её действие закончится. Такие внушения не работают вечно.

— Значит, у сектантов действительно есть свои шептуны. А что насчёт статистики побегов?

— Восемнадцать воплотителей. И бывшие дома каждого из них надо проверить. — Куратор снова опустился в кресло. — Ты должен был заняться тремя адресами, но раз уж опоздал… У меня для тебя особенное задание.