Криптозой

Зал был заполнен прозрачным невесомым светом, которому вполне соответствовало бы название – эфир. Кроме того, во всем его объеме проявились поразительной красоты гармоничные конструкции, перетекающие друг в друга, светящиеся, пульсирующие, живые! А фонтан света в центре зала приобрел форму сложнейшей ажурной «розы», вызывающей удивительное чувство тепла и покоя.

Ошеломленный Кирилл поднялся с пола на дрожащих ногах, оглянулся и увидел Лилию. Она смотрела на него с улыбкой, склонив голову к плечу, но в глазах горел черный огонь силы, и Кирилл понял, что Выразитель все еще пользуется ею как носителем, оставаясь хозяином и оператором.

Кровь быстрее побежала по жилам, волна ненависти ударила в голову. Он с трудом удержал себя от ненужных слов и действий, медленно проговорил:

– Отпусти ее!..

– Отпущу, – легко согласился Выразитель-Лилия. – Я не чужд благодарности, а ты ее заслужил в полной мере. Честное слово, я не ожидал, что у тебя получится, полковник. Запустить эту штуку, – он повел рукой, – даже мне было трудно, а ты это сделал шутя. За что огромное спасибо! Проси чего хочешь – исполню. А за отсутствие программы не переживай, я поставлю свою, и Задатчик заработает. Хотя уже с другими стандартами и законами.

– Значит, ты… все знала?! То есть знал?! И подстроил наше появление здесь специально?

– Разумеется.

– ПСП, СНОС… программный Пес… все эти Программы были направлены на то, чтобы заставить нас с Лавриком…

– Не вас, а тебя лично. Лаврентий Киндинов – только затравка, необходимое условие твоего роста, хотя без него обойтись было в принципе невозможно.

– А… капитан Утолин… Ювинга? Он тоже был частью твоего плана?

– Нет, не был, – качнула головой Лилия. – Он действительно бунтовщик, отступник, мелкий пакостник, ну прямо-таки как я в юности, однако его вмешательство пошло на пользу плану, и я его не стал ограничивать. Вообще же ты молодец. Ты догадывался о моей помощи, но не хватило глубины интуиции и сил поверить самому себе. Мне пришлось одной рукой подталкивать тебя в ловушку, а другой спасать. И, как видишь, я добился своего. Еще раз спасибо.

Лилия улыбнулась, развела руками. Голос ее изменился, стал глубоким, бархатным, мужским, голосом непререкаемой власти и фанатизма.

– А вот встречу с Отцом я тебе обеспечить не могу. Ушел старик, а куда – неизвестно. Даже мне. Нет его здесь. Зато в награду за помощь могу отправить тебя обратно на Землю. Если ты, конечно, не захочешь работать со мной, дашь слово слушаться и не устраивать революций. Хочешь, я сделаю тебя президентом любого государства? Или даже папой римским?

Лилия-Выразитель рассмеялась.

Кирилл молчал.

Сила шевельнулась в нем пушистым – и когтистым – котенком, поступая откуда-то извне, из невидимых и неощутимых «щелей» в Мироздании.

«Жди!» – прошелестел в костях черепа мистический голос.

– Хорошо, я понимаю твои колебания, – продолжала Лилия. – Тебе действительно надо принять непростое решение. Подумай, не торопись, времени у нас много. Вечность.

Лилия снова рассмеялась чужим неприятным смехом, исчезла.

Кирилл закрыл глаза, пытаясь успокоиться, почувствовал прикосновение к плечу, но не отреагировал. Это был Лаврик, потрясенный происшедшими в зале изменениями интерьера.

– Ты в порядке?

Кирилл открыл глаза, посмотрел на спутника черными страшными глазами, и тот отшатнулся, закрываясь ладонью.

– Ты чего, Иваныч?! Это же я… Лаврик…

Кирилл расслабился, унимая поднявшуюся в душе бурю.

– Извини…

– Ничего, я понимаю… офигеть можно! Что будем делать?

– Не знаю, – буркнул Кирилл, прислушиваясь к себе, ощущая новый ток с и л ы, и, сориентировавшись, подключил к нему «сгоревшую» психику.

В него как в огромную черную дыру хлынул поток светлой чистой энергии. Словно прорвало плотину. Причем он совершенно четко представлял, откуда идет этот поток – от всей земной реальности, от каждого ее атома, от каждого живого существа, от каждого разума. Он очистил энергокаркас Кирилла от «шлаков» сгоревших «тонких» оболочек, от «мусора» негативных эмоций и «паутины» недобрых мыслей, настроил его в резонанс с самим собой, и Кирилл ощутил встречный поток – от ожившего Задатчика – через него – к земной реальности, минуя все остальные слои и защитные барьеры Гиперсети. Затем возник красочный фейерверк пересечения двух энергопотоков, и Кирилл почувствовал такой мощный прилив бодрости, силы, понимания ситуации, что захотелось запеть во все горло или станцевать.

Выразитель Несогласия ничего не мог сделать с Метавселенной, породившей Землю и людей, несмотря на то, что он был ее Создателем. Земной универсум стал не просто саморазвивающейся системой, но самоуправляемой, способной изменять законы развития, и она не нуждалась ни в чьей опеке, не требовала никакого контроля и не допускала вмешательства извне в свою программу развития, отмеченную святой печатью Изначально Первого.

«Наконец-то ты созрел, – заговорил в нем знакомый бестелесный голос. – Поздравляю, полковник. Может быть, побеседуем, пока есть время?»

«Ты кто?» – мысленно спросил Кирилл, уже предполагая ответ.