Крис Кил

А какого черта я вообще должен так поступать? Ведь это я хотел там жить, почему мне взбрело в голову, что я должен вернуть туда всех людей? И ради этих ублюдков я поссорился с Дианой… и из-за этих скотов погибла моя мать. Майкл не сомневался, что работа на ферме ее доконала.

Жуя эти мысли, мозг рождал самые ужасные варианты развития событий. И что ему теперь делать? Поддаться нарастающему гневу, которое словно масло под натиском воды выталкивается на поверхность? Где в роли масла – ярость, а в роли воды – невозможные события, последнее, из которых стало смерть близкой ему женщины. Но злость и ярость вдруг угасли, словно на них разом вылили целый галлон воды.

Проклятье! И кто же тогда в этом всем виноват?!

Майкл хотел было начать винить себя, но внутренний голос тихо нашептывал, а нужно ли вообще искать источник всех его несчастий? Неужели виновность настолько важна, как это им же самим пытается быть раскручено? Разве вообще не легче уклониться от правильности суждений добра и зла? И просто плыть по течению.

Юноша шел к озеру замедляя шаг, при этом заметно снижалась и его скорость мышления. Сила и мощь, бушующие в теле подростка, хоть и были теми приятными бонусом, благодаря которому его жизнь могла бы круто измениться, но они так же имели обратную сторону. Они словно сильнодействующее снотворное пытались усыпить все чувства в юноше, навеки похоронить их под крышкой графитного гроба, в который никогда больше не пробьется свет.

Еще издалека, завидев Майкла, люди перебегали дорогу, словно чувствовали, что эта встреча для них будет в высшей степени сегодня излишней. Что-то отталкивало их от него, но в тоже время притягивало, что более и ужасало. С приближением юноши они чувствовали себя словно во сне, в котором тянет пойти навстречу опасности, хотя всеми силами ты и сопротивляешься, и понимаешь, что идти туда точно не стоит. Юноша продолжал медленно идти, сначала глядя на людей, но затем, опустив глаза он стал проявлять к окружающему полное безразличие. Майкл не поднял голову, даже когда одна девушка, завидев его вскрикнула и потеряла сознание, больно ударившись головой об мостовую. Люди тянулись к мобильникам, намереваясь вызвать полицию, но в нерешительности застывали на месте и думали: «И что я скажу? Что я боюсь спокойно себе идущего мимо лысого человека, быстрее же спасите меня!?» Хоть эти мысли и вызывали смех, однако сердце не обманешь. Оно было в панике. Но лишь один совладал с рассудком и догадался вызвать скорую помощь. И то, о всем, что произошло он говорил в трубку шепотом, чтобы монстр с блестящим на солнце черепом его не услышал, так что ему пришлось повторять адрес несколько раз.

Майкл слышал, но ему было все равно.

– Может все-таки убьем их? – спросил юноша сам себя в голос, и медленно на свое же предложение лениво покачал головой. «Да как-то не хочется, может потом».

Отсутствие радости, равно, как и боль от утраты матери мелькали где-то на задних партах его подсознания, а что было на первых Майкл не понимал. Должно быть как всегда какой-то скучный урок, с которого Майклу хотелось бы уйти. А почему бы ему так и не поступить?

Вроде Майклу хотелось посмотреть на озеро, а через секунду хотелось отправить себя снова на Землю, найти Диану, помирится с ней, и жить там вдвоем с ее ручными зверушками. И зачем он так с ней?

Да. Наверное, я так и сделаю, решил юноша, хотя никаких точных планов на этот счет у него не имелось. Мысли становились все сложнее и запутаннее. Про робота он уже забыл. Майкл остановился, напряг потаенные мускулы подсознания, но, как и в полицейском участке ничего не произошло. Юноша решил, что, наверное, просто переутомился мозг, и он пока не в состоянии выдавать те сложные формулы бытия, чтобы силой мысли смочь телепортировать себя на другие планеты.

Майкл пришел в парк, где еще не было столпотворения людей в киоски и на каждый аттракцион, которых в парке было всего четыре, да и то детских. Майкл подошел к палатке с надписью мороженое и уставился на продавца, который в свою очередь тоже уставился на парня. Его выпученные глаза говорили о том, что мужчина в шаге от того что бы обезумить и броситься бежать с криками, но ему удавалось, хоть и с трудом, удержать себя в руках. Они молчали около минуты, никто не проявлял инициативы. Майклу было лень что-то говорить, а продавец был парализованный внезапно охватившим его беспричинным ужасом. Но спустя минуту губы мужчины растянулись в улыбке, он засунул руку под прилавок и достал оттуда мороженое. Он положил его на стол перед собой и так же глупо улыбаясь смотрел на лысого монстра. Но продавец молчал, он знал, что если откроет рот, то лишь чтобы закричать, что будет глупо, учитывая, что вокруг ни единой души кто смог бы ему помочь.