Крис Райт - Путь Небес

– Сагьяр мазан платят за свои преступления жизнями, – сказал он тихим голосом. – И заплатит каждый из них.

– Не все.

– Откуда ты знаешь?

– Созывают тех, кто еще может сражаться, – сказал Джучи. – Всех.

Шибан выдавил улыбку, хотя она больше походила на гримасу.

– У тебя неверные данные, брат. Эфир неспокоен. Когда бушуют шторма, говорящих со звездами посещают неверные видения.

Джучи эти слова не убедили.

– Но слухи не прекращаются.

Шибан выдержал его взгляд.

– Тогда вот тебе новый слух, от меня – твоего хана. Неужели ты считаешь, что я ничего не знаю об этих недостойных сплетнях? И неужели ты мог подумать, даже на один миг, что я позволю им вернуться? Тем, кто забыл о своей верности. Этого никогда не случится. Лучше умереть одному, чем вместе с сагьяр мазан.

Джучи опустил глаза, и Шибан отпустил его.

– Но знаешь, ты правильно поступил, что сказал мне об этом, – сказал Шибан, пытаясь подбодрить воина. – Пойми, у нас с тобой нет вражды, брат. Как и с теми, кто всегда следовал под знаком мингана, кто сохранил верность, когда ложь распространилась по всему флоту. И никогда не было. Когда-то мы поклялись здесь, на этом корабле. Помнишь? Вот, что остается.

Джучи кивнул.

– Но клятвопреступники изгнаны, – продолжил Шибан. – Они не вернутся.

В этот момент Шибан почувствовал новый болевой спазм, вызванным онемением из-за механизмов Механикума, которые сохраняли ему жизнь. Это напомнило ему, чем он заплатил за предательство других: своей скоростью, своей радостью, своим будущим.

Столь многое уже было разрушено, и предатели орду сыграли в этом свою роль.

– Поэтому они не вернутся, – повторил хан, отвернувшись от дуэльного круга. – Цена будет заплачена. Будь уверен, если другие дрогнут, то я лично прослежу за этим.

Переборки дрожали от повторяющихся попаданий. Их было слышно даже в глубинах линкора, за многочисленными слоями усиленного палубного настила.

Ревюэль Арвида быстро шел по коридорам «Копья Небес», направляясь в главный апотекарион. Его руки все еще пылали от применения энергии варпа. Он чувствовал обострение и понимал, что с каждым циклом будет становиться только хуже. Уже горело в глазах и участилось сердцебиение. Для Арвиды было бы лучше уединиться в прохладном покое своей каюты, борясь с изменением, но известия не могли ждать. В тот самый момент, когда потрепанная ударная группа Белых Шрамов, преследуемая флотом Эйдолона, прорывалась к точке Мандевилля на первый план вышли другие дела.

Он добрался до двери, охраняемой двумя громадными воинами кэшика, и прошел мимо них.

Внутри, вокруг главного медицинского стола, собралось множество людей. Большинство были смертными из экипажа линкора. Из-за исключительно высоких потерь специалистов чогорийцев среди них оставалось менее половины, а большинство составляли подобранные и насильно рекрутированные техники из других Легионов и армейских полков.

У изголовья стола стоял с обнаженной головой и скрестив руки Джубал-хан. Лицо воина было окровавлено, а с бритой головы свисал поникший чуб. В зале находился Намаи, протеже и заместитель Цинь Са, а также другие воины кэшика и ханы многих братств. Они расступились, пропуская Арвиду, и тот наклонился над раненым.

Цинь Са извлекли из его доспеха. Обнаженное тело под светом медицинских люменов представляло массу из обугленной плоти и переломанных костей. Лицо удерживалось вместе наложенными крест-накрест штифтами, а в многочисленных разрезах, сделанных эмчи-апотекарием линкора Джайджаном, булькали питательными растворами трубки. Доспех магистра кэшика был свален в сторону, окровавленный и пустой, как куча металлолома. Сверху лежал расколотый надвое драконий шлем.

Цинь Са увидел приближающегося Арвиду одним целым глазом и кровавые полосы вокруг рта скривились в слабую улыбку.

– Чародей… – прохрипел он едва слышимым шепотом.

Арвида наклонился поближе. Снова использовать варп после столько короткого перерыва было опасно, особенно в окружении элиты Легиона, но в данной ситуации выбора не было.

+Не ослабляй себя+ передал он мысленным голосом. +Говори со мной этим способом+

Для обоих воинов апотекарион растворился в белой дымке, а затем они оказались лицом к лицу с восстановившимися телами.

Мысленный образ Цинь Са рассмеялся. Освобожденный от ужаса изувеченного тела он звучал, как обычно при жизни – звонко, беззлобно, сверхъестественно спокойно. Все воины старой гвардии степей обладали подобными голосами, хотя Цинь Са, не считая Есугэя, был последним из них. Последним из тех, кто сражался вместе с Джагатаем на Чогорисе, не побоялся пройти Возвышение, несмотря на неподходящий возраст, и выжил.

«Мы проиграли» – сухо сообщили мысли Цинь Са.

+Это была невыполнимая задача+

«Я должен был выбить их из этого места. Увидеть, как они бегут, как тогда, на Перессимаре».

Это случилось два года назад. Великая победа, одержанная благодаря внезапности и скорости. Возможно, последняя.

+Ты исполнил свой долг, кэшика. Это все, что он захочет знать.+

В мысленном мире грубые черты Цинь Са растянулись в улыбке, словно слишком яркое солнце родного мира отразилось от бесконечных лугов.