Крис Райт - Путь Небес

Среди них не было их расколотого бога. Он присутствовал только в отражениях, во снах, в скопившейся пыли. Они не видели его цельным. Они работали. Учились. Теперь ими руководил один из них. Его доспех был самым узнаваемым, отмеченным знаком ворона, таким же вычурным, как в те времена, когда он был магистер темпли и величайшим среди них

– Нет, тебе не вылечить это, – Арвида понял, что с отчаянием произносит эти слова. – Не таким способом. Даже не пробуй.

Чародей потянулся, словно мог выдернуть фигуры из мира заклинаний и швырнуть обратно в пустоту. Когда он сделал это, образ раскололся, его осколки разлетелись.

За ним оказалось другое видение, гораздо более холодное и удаленное.

Он увидел галактику миллиона миров. Увидел плывущие в темноте огромные флоты, почерневшие от времени, их плазменные двигатели выбрасывали в пустоту токсичные отходы. Увидел заводы, извергающие смог в дождливо-серые небеса. Увидел скученные очереди смертных, миллиардов смертных, шествующих в зияющие пасти необъятных соборов, где пели безумные гимны трупу, прикованному к останкам машины страданий. Увидел, как в огромных кострах жгут запрещенные книги, несмотря на то, что древние машины, несущие людей к звездам, сбоили из-за нехватки знаний. Он увидел пытки, страх, отчаяние, бесконечное перемалывание и истощение, беспросветный труд, растущую мощь ксеноужаса, и за все этим клокочущее ликование голосов из самых далеких уголков человеческого разума…

Он был корвидом из касты провидцев. Это не было видением, как прочие, перемещенным только в пространстве. Это было далекое будущее, которое каждая душа вокруг него стремилось построить.

– Нет, – прошептал он и пошел прочь.

Внизу бушевал разлом.

Задыхаясь и пошатываясь, Арвида сошел с платформы, стряхнув с рук жидкость. Он наткнулся на стену, внезапно придя в себя.

Затем он снова оказался у дверей и вслепую вышел. В голове роились видения, прогоняя страх перед Изменением и все прочее.

– Не так, – промямлил Арвида, натыкаясь на другую стену, отшатываясь от нее, ковыляя вперед, словно пьяница.

Чем дольше он шел, тем легче становилось. В глазах прояснилось. Он увидел впереди тени – косые и чернильные. Тепло растворялось, сменяясь пустотным холодом брошенной станции.

Он опустился на пол, сердца колотились, ладони вспотели. Он должен найти Хана, или Есугэя, или кого-то из кэшика. Должен выбраться со станции. Все они должны. Все, что осталось – это варп, отрава, сердце всей порчи, просачивающийся по длинной шахте и марающий их души чернотой.

Он жив.

От этого понимания Арвиде захотелось закричать. Вся уверенность и верность пошли прахом. Можно ли было его найти? Какую цену он заплатил, что оставаться в живых? А остальные, остальные…

Они все живы.

Это было слишком. Библиарий снова поднялся и поспешил вперед. Темнота давила на него, затмевая слабый свет шлемовых люменов, пытаясь задушить легионера.

Он продолжал идти. Без остановки.

А внизу такой же равнодушный, как сама вечность, кружил варп-разлом.

Девятнадцать

Торгун прибыл на мостик вслед за своими братьями, отвлеченный от непросто дававшейся ему медитации. На месте царил беспорядок. Саньяса с обнаженным клинком выкрикивал приказы. Другие воины сагьяр мазан обходили нижние посты, проверяя каждого смертного.

– Что происходит? – спросил Торгун. Он плохо соображал, как будто не спал много дней.

– Ты не слышал сигналы тревоги? – Саньяса был в полном боевом доспехе, как и остальные легионеры. – Мой хан, флот в боевой готовности, и у нас есть проблема.

Торгун взглянул в верхние иллюминаторы «Со Гамайла». По пустоте скользили разомкнутым строем линкоры Белых Шрамов. Орудийные порты были открыты, а сверкающие пустотные щиты подняты.

– Почему не вызвали меня раньше?

Саньяса шагнул к линии станций сенсориума.

– Мы были заняты, мой хан.