Читаем Кристалл в прозрачной оправе. Рассказы о воде и камнях полностью

Не менее интересны имена рек. Колыма (иностранцы говорят «Колима», ударяя на второй слог, и из слова начисто уходят его размах и суровость) – татарский «калым» и русское «вкалывать» вместе с «колымагой». «Колыма» созвучна с «каторгой» – трудно представить на реке с таким именем курорт. Колыма – слово тяжёлое, как могильный камень; после этого слова следует помолчать.

От речки Охоты возникло название Охотского моря, и в этом русифицированном местном топониме отлично устроилась русская «охота», «промысел». Ангара – никакой связи с европейским «ангаром». Есть странные совпадения в названиях сибирских речек и американских, но это уже – о великой миграции народов с континента на континент и о родстве американских индейцев с нашими коренными сибиряками и дальневосточниками.

Есть ряд городов с минеральными названиями, например Усолье-Сибирское или Соликамск; Апатиты; Магнитогорск; Рудная Пристань в Приморье.

Мне нравится слово «горняк», но не нравится «гора». Сказать у нас «гора» или тем более «холм» – почти неприлично. Только – сопки, которые так же отличаются от холмов или гор, как тайга отличается от леса, а уха – от рыбного супа. По «сопке» опознаётся свой.

Мне долго казалось, что сопка – слово местное, возможно даже позаимствованное у «коренных малочисленных» («Сопка ходи», – говорит арсеньевский Дерсу). Потом зацепился за «сопку» у Виктора Некрасова в «Окопах Сталинграда». Эта сопка, впрочем, могла быть объяснена довоенной службой Некрасова во владивостокском театре. Встретив сопку у раннего, дохабаровского Гайдара, в фурмановском «Чапаеве», в халхин-гольских пьесах Симонова и чеченских рассказах ветеранов постсоветских войн, – задумался.

Объяснение, конечно, можно найти всегда. Знаменитый вальс «На сопках Маньчжурии» звучит в России больше века, легализовав «сопку» как общерусское понятие, причём с батальным оттенком. Первую версию вальса Илья Шатров написал в 1906 году, сразу после русско-японской войны. Тогда вальс назывался «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии» – он посвящён памяти погибших солдат Двести четырнадцатого резервного Мокшанского пехотного полка, в котором Шатров служил капельмейстером, причём боевым. Известна история, как он вывел оркестр на бруствер и приказал играть марш, поднимая полк в штыковую на прорыв окружения. Они были талантливые парни, эти капельмейстеры – и Шатров, и Кюсс, сочинивший «Амурские волны», и автор «Прощания славянки» Агапкин.

Но есть более интересные версии. В словарях пишут, что сопками называют не только горы в Забайкалье, на Кольском полуострове и на Дальнем Востоке, но и вулканы на Камчатке и Курилах, грязевые вулканы в Крыму и на Кавказе. Происходит это слово будто бы от глагола «сопеть» – «сопящие» горы. У Даля: «сопучая горка, огненная, небольшой вулкан». Далее, археологи называют сопками определённый тип могильников, и тут уже сопку производят от глагола «сыпать»: вал, курган, сопка. В сегодняшнем языке в одну кучу смешаны насыпные и сопящие горы. Но каким образом «сопка» попала на Дальний Восток, заселённый русскими только в конце XIX века, и так накрепко прижилась, что «гору» во Владивостоке и произнести-то постесняются?

* * *

По-своему поэтичны названия элементов из менделеевской таблицы, причём не новых, как тот же менделевий, звучащий слишком искусственно, а старых – как гелий-Гелиос. Когда их называли, учёные ещё были поэтами, а небо казалось ближе.

Рутений – от Рутении-России, европий – от Европы. Не хватает элемента «евразий». Радиоактивный радий – помню конфеты из детства, которые так и назывались «радий». До этого советско-маяковского креатива нам, испорченным сникерсами и твиксами, уже не дотянуться.

Литий – похоже на «литьё», так у нас называют легкосплавные колёсные диски.

Лем ещё в 1950-м в «Астронавтах» придумал искусственный металл «коммуний».

Палладий – тут и гончаровский фрегат «Паллада», и архимандрит Палладий – один из первых русских китаеведов.

Сера, сульфур – её принято ассоциировать с дьяволом; чем так провинилась сера? Или дело в вулканических извержениях, которые принимали за выход преисподнего жара наружу?

Веско звучит свинец, ставший знаменитым благодаря пулям и типографскому гарту. Это сочетание давало много пищи метафористам – мол, слова убивают похлеще пуль (Светлов: «Пулемёт застучал – боевой ундервуд…»). В детстве мы выплавляли свинец из старых автомобильных аккумуляторов – извлекали из прочных корпусов ажурные свинцовые решёточки, вытряхивали из их ячеек засохшее крошащееся вещество, комкали свинцовое кружево и ставили в консервной банке на огонь.

«Драгметаллы» (металлы, которые добывают драгой?) получили свои названия очень давно: золото, серебро. «Платина», кажется, моложе. Металлы принято делить на «благородные», «чёрные» и «цветные», но в эпоху толерантности впору объявить войну металлорасизму.

Почему золото кажется красивее меди? Дело в том, что золото не окисляется, как медь, и потому относится к «благородным»? Или в том, что золота в природе меньше? Или в том, что у него грамотная пиар-кампания?

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Тильда
Тильда

Мы знаем Диану Арбенину – поэта. Знаем Арбенину – музыканта. За драйвом мы бежим на электрические концерты «Ночных Снайперов»; заполняем залы, где на сцене только она, гитара и микрофон. Настоящее соло. Пронзительное и по-снайперски бескомпромиссное. Настало время узнать Арбенину – прозаика. Это новый, и тоже сольный проект. Пора остаться наедине с артистом, не скованным ни рифмой, ни нотами. Диана Арбенина остается «снайпером» и здесь – ни одного выстрела в молоко. Ее проза хлесткая, жесткая, без экивоков и ханжеских синонимов. Это альтер эго стихов и песен, их другая сторона. Полотно разных жанров и даже литературных стилей: увенчанные заглавной «Тильдой» рассказы разных лет, обнаженные сверх (ли?) меры «пионерские» колонки, публицистические и радийные опыты. «Тильда» – это фрагменты прошлого, отражающие высшую степень владения и жонглирования словом. Но «Тильда» – это еще и предвкушение будущего, которое, как и автор, неудержимо движется вперед. Книга содержит нецензурную брань.

Алек Д'Асти , Диана Сергеевна Арбенина

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы