Кристаллические слезы

– Это уже не будет иметь значения. Инерция «Энтерпрайза» и притяжение Тайгеты-Два позволят «Энтерпрайзу» обогнуть планету и вынырнуть из-за нее, как из засады. Не забывайте о феномене, который царствует в ее окрестностях. Погнавшись за нами, как борзые за зайцем, клингоны прямиком угодят в объятия искривления пространства-времени.

Стоящий поодаль Кор с восхищением посмотрел на коллегу.

– Гениальная идея! – не удержался он.

– Все готово, сэр, – доложил Зулу.

– Принимаю управление! – объявил Кирк.

Затаив дыхание, офицеры не спускали глаз с экрана. Клингоны, совершенно сбитые с толку исчезновением защитного поля, ринулись в отчаянную погоню за «Энтерпрайзом».

– Ну же, ну! – приговаривал Кирк, подманивая противника.

«Энтерпрайз», как испуганный олень, на всех парах мчался в тень спасительной планеты. Не желая тратить энергию на корректировку курса, Кирк и Зулу провели корабль буквально над самой поверхностью Тайгеты-Два, зацепив край разноцветного полога. В командном отсеке раздались странные, похожие на тихий звон колокольчиков звуки. Вспомнив участь «Уондерласта», Кирк энергично потряс головой, пытаясь отогнать видения, хлынувшие откуда-то из глубин подсознания. Офицеры стали терять над собой контроль, как после массового отравления нервно-паралитическим газом: кто-то хохотал, другие прыгали по отсеку, как малые дети, третьи отрешенно застыли на своих местах.

Приборы запестрели всеми цветами радуги, под потолком витали духи и призраки. И вся эта чертовщина сопровождалась переливами колокольчика.

В глазах Кирка поплыл туман, предметы извивались в такт запредельной музыке, пока не превратились в размытые пятна. Капитану показалось, что его душа отделилась от тела и, взлетев к потолку, наблюдает сверху за неподвижным телом.

– Капитан Кирк, – сквозь туман донесся до него вкрадчивый голос Кора, – для меня честь быть знакомым с вами.

Через мгновение водоворот «черной дыры» поглотил «Энтерпрайз».

Глава 13

Спок тупо уставился в погасший экран. Незаметно для себя вулканец смял сильными пальцами джойстик, послышался хруст пластмассы. Мартэн решительно оттолкнул первого офицера от своего драгоценного инструмента, чем привел его в чувство.

Хмурый, как свинцовая туча, Спок озадаченно посмотрел на коллег.

– Куда же они подевались, мистер Спок? – спросила Ухура упавшим голосом.

– Не знаю, лейтенант, – ответил первый офицер, вглядываясь в пустой серый экран. – Вероятно ушли в иное измерение, а может просто погибли.

– Есть ли у нашего замечательного капитана шансы вытащить «Энтерпрайз» из параллельного измерения? – с сарказмом поинтересовался Мартэн.

– Думаю, нет… – буркнул Спок безнадежным голосом.

Кали обхватила себя за плечи, словно боялась рассыпаться на тысячи мелких кусочков. Лицо клингонки было спокойно, но глаза выдавали страх и отчаяние. Ухура подошла к ней и ласково положила руку на плечо.

– В конце концов, мой муж погиб не от рук Карсула, – прошептала Кали, с трудом выговаривая слова. – Я уверена, что он испытывал гордость. Смерть в героической схватке – это что-нибудь да значит… – Клингонка не договорила, задохнувшись от слез.

– Думаете, они мертвы? – напрямик спросил Мартэн.

– Не знаю, – неуверенно ответил Спок.

Шансы, что «Энтерпрайз» спасся, были столь ничтожны, что вулканец уже давно подготовился к худшему. Мартэн засунул руки в карманы, прислушиваясь к заунывным «песням» тайгетян. Неожиданно для всех он бросился к синтезатору и ударил по клавишам.

– Что с вами? – удивился Спок, всматриваясь в бледное лицо музыканта.

– Тайгетяне могут непостижимым для нас образом изменять пространство и время: так пусть же они вернут нам «Энтерпрайз».

– Это несерьезно. Нет никаких доказательств того, что это действительно их работа.

Продолжая играть, Мартэн с вызовом посмотрел на первого офицера:

– У нас нет доказательств обратного, и ничто не мешает мне проверить, как далеко они продвинулись в своей магии. По крайней мере, это лучше, чем сидеть здесь и ждать неминуемой смерти.

В спор вмешался доктор Маккой:

– Вы помните, сэр, что я говорил вам? Болезнь начинает новый виток. Боюсь, что очередной ваш фокус окажется последним.

– Ах, доктор, мы все когда-нибудь умрем. Искривление пространства-времени подобралось вплотную к солнцу системы. Еще немного и погибнут все: я, вы, тайгетяне!

– С чего вы взяли, что после стольких неудачных попыток у вас что-нибудь получится? – спросил Спок.

– Страх, мой дорогой офицер. Страх – лучший мотиватор творческих озарений.

– Не вижу логики.

– Конечно. Именно поэтому я артист, а вы нет. Несмотря на обширные научные познания, вы никогда не станете художником. Вам не дано творчески осмыслить мир. Многие вещи, вам неподвластные, идут из глубины души и сердца, а не от разума. – Маэстро изменил регистр и ускорил темп, воспроизводя звукоряд, грамматику и синтаксическую структуру тайгетянского языка. – Мне известны многие лексические парадигмы. Теперь дело за малым – найти способ передать им сообщение.

– Звучит смело, – снисходительно улыбаясь, заметил Маккой.