Кристаллит. Добро пожаловать в Феерию…

Тем временем в МЧС опомнились в самый последний момент, «благодаря» секретарше, которая посчитала вещий звонок розыгрышем и не стала передавать срочную информацию для оповещения, даже после настоятельного звонка исполнительного секретаря из самого Королевства. По её милости сейчас весь город находился в опасности, к которой вело неведенье. И тут по окрестностям города зазвучали сирены, как ни в чём не бывало, но было уже поздно. В кабинет капитана Министерства по безопасности вскоре поступил контрольный звонок. Разговор состоялся истинно тяжёлым, по всей видимости, на том конце провода в лице собеседника был весьма высокопоставленный королевский представитель полный возмущения и ярости.

Директор завершил телефонную беседу, ослабил галстук и в гневном состоянии духа уже стоял у стола той самой секретарши, которая пряталась от испуга под своим рабочим столом.

– Мария, – начал он, не обращая внимания на потрескивание оконных стёкол у себя за спиной, – вылезайте и соизвольте объяснить, почему мне звонит чуть ли не сам король?! Судя по их словам, вы весьма небрежно отнеслись к предупреждению о катастрофе. Мы имели возможность оповестить всех людей вовремя! – ели сдерживая ругательства, обратился капитан.

– Да, утром звонила одна женщина, – заикаясь, стала бормотать секретарша, – утром, когда было так солнечно и ничто не предвещало грядущего бедствия, я подумала это очередной розыгрыш. Вы знаете, сколько таких звонков поступает на наши линии ежедневно?! Я слышу их постоянно и…

– Не оправдывайтесь, Мария. Имейте в виду, что вы в ответе за исход сегодняшней беды, не дай Бог, если будут пострадавшие, а тем более жертвы! Мне больше нечего сказать человеку, который лояльно относиться к столь ответственной работе. Вы видно позабыли, что вы не просто секретарь, вы такое же ответственное лицо за жизни людей, как и все другие специалисты. Один промах и всё, полный крах. В нашей работе мы не имеем право на ошибку! Никогда…

– Пожалуйста, позвольте мне исправить своё положение…

– Слишком поздно для покаяния, Мария, вы допустили непростительную погрешность. И моя вина в том, что я переоценил Вас и доверил этот пост, которого Вы, как оказалось не достойны.

– Ну, сэр…

– Ах, да, – обернулся директор, словно забыл сказать что – то важное, – Вы уволены, Мария!!! И даже увольнение не освобождает Вас от последствий, которые скоро придётся пожинать!

– Сэр…

– Я всё сказал! Вы уволены!

Всё происходило в этот день со стремительной скоростью. Только что припекало раскалённое солнце, а минуя, от силы час в город пожаловала настоящая буря, несущая в себе разрушительную силу. Учителя школы оперативно уводили учеников в школьный цокольный этаж, специально предусмотренный для подобных случаев. От туда же была туннель, ведущая в подземный бункер, всё ещё действующий со времён великой мировой войны. Мы с Эмкой продолжали волнительно и молчаливо переглядываться, сидя напротив гардеробной в том самом цоколе, как считалось более отвечающем безопасности. Сама же думала о матери с Варькой, я ведь даже и не знала точно, в школе ли они, конечно это было бы куда лучше, чем находиться сейчас где – нибудь на улице.

– Ив, если хочешь, мы можем, прямо сейчас пойти и поискать твоих…

– Эм, я всё – таки надеюсь, что они направляются сюда, в цоколь, как и все остальные; если верить часам и учитывать то, что моя мамочка пунктуальней всякого, то они покинули улицу раньше, чем это чудо природы соизволило пожаловать в наши края.

– Ну, хорошо, дай Бог, чтобы так и было.

– Эмка, мне жаль, что со связью так некстати вышло. Я уверенна, с твоей бабушкой и тётей всё будет в порядке, вот увидишь.

– Ив, я рада, что моей лучшей подругой являешься именно ты, а не кто – то другой.

– Эмка, иди ко мне, сестрёнка, – иногда в нашу жизнь врываются неожиданные стихии, угрожающие не только нам самим, но и нашим близким, кто – то сочтёт это за наказание свыше за все согрешения, а кто – то ещё больше станет ценить каждое мгновение, способное растрогать самую непоколебимую душу, – как же я обожаю тебя! Ты всегда была для меня как сестра и я знаю, что так будет всегда…

– Я только «за», так будет всегда, – подхватила Эм.

Моя подруга – сестра вдруг заметила в толпе силуэты моих кровных родственников и, переведя свой зоркий взгляд с меня в сторону приближающейся толпы, продолжила, – Сестра, а как на счёт обнять своих родимых?!

Я, наконец – то могла вздохнуть с облегчением, увидев, как из толпы обезумевшей массы школьников и учителей вырываются мама с Варькой.

– Мам, Варька, – кинулась Ив в их объятия.

– О, как хорошо, что вы здесь, не сильно испугались, милые? – спросила Сара, обнимая каждого из нас.

– Всё в порядке, Сара Давыдовна, – присоединилась Эм к разговору, – только, к сожалению пока связи нет, волнуюсь за домашних.

– Эмма, детка, только не изводи себя, с ними всё будет хорошо, – успокаивала Сара мою встревоженную подругу.

– Мам, можно тебя на минутку, – обратилась Ив к Саре, вытаскивая из сумки буклет об экскурсии, которые выдала Ирена, – надо поговорить…

– Ив, доченька, прямо сейчас? А то меня класс ожидает, надо увести всех к бункеру…

– Мам, вот держи. Это Ирена Павловна передала для всех родителей, тебе нужно расписаться.

– Что это? Никак на экскурсию собрались?

– Ага. Директор для всех пятиклассников подарил билеты. В эту субботу в пещеры едим всем классом без исключения. Ирена говорит это часть домашнего задания, после похода придётся составлять доклад.

– Вот как. Как то быстро они всё решили. Ну, ладно, надо значит надо.

Только Ив мы могли бы поговорить об этом дома, ты же видишь сейчас не самый подходящий момент. Эта паника не должна перерасти в бунт.

– Мам, ну есть ещё кое – что…

В нашу укромную беседу ворвалась моя сестрица, Варька, как всегда разрушив тайну разговора, – мам, так мы идём к бункеру, все просто на грани!?

– О, да, Варька, секунду, вы идите, я догоню!

– Мам, – продолжила Иве оборванный разговор, – это не просто пещеры, это пещеры кристальной долины. Мне кажется, это как – то связано с нашими делами, ну, ты понимаешь, о чём я?

– Ладно, Ив, я веду всех во временное убежище, потом поговорим. Вы тоже давайте за нами или ждите свой класс, неизвестно насколько затянется стихийное нашествие, договорим дома?! – бросила Сара, побежав вслед за ребятнёй своего 3 «А».

– Что – то случилось, – спросила подошедшая Эмка, вопросительно уставившись на мою растерянность.

– Нет, ничего всё в норме, просто рассказала маме о предстоящем походе, хотя конечно, сейчас это не столь важно, как пережить бурю.

– Слушай, подружка, ты какая – то бледная стала, чувствуешь себя как, Иве?

– Эм, не бойся, я не буду падать в обмороки, как вчера. Ты это иди за всеми в бункер, вон, кстати, наш класс подтягивается, иди за ними, я отлучусь ненадолго. Я мигом, ага?

– Ив, ты с ума сошла! Сейчас лучше держаться всем вместе в этом нашем бункере, например. Что такого важного ты забыла наверху?!

– Эмма, мне срочно нужно кое – что проверить, это важно. Ты можешь мне довериться?

– Ладно, Ив, только давай там мигом, чтоб мне не пришлось выгораживать тебя перед твоей матерью! И к тому же я дико волнуюсь за тебя!

– Вот и молодец, – не успела я закончить предложение, как Эмка засобиралась составить мне компанию.

– Постой, Ив, я не отпущу тебя одну, – настойчиво Эм ухватилась за мою руку.

– Эмма, только не начинай спор! Прошу тебя, останься здесь со всеми, я же быстро, так что и глазом моргнуть не успеешь!

– Ладно, – буркнула подруга, – будем ждать тебя в бункере, надеюсь, ты вернёшься скорее, чем Сара Давыдовна объявит твои поиски!

– Эмма, – взглянула я в её строгие глаза, – я быстро!

Эмка схватила свою сумку и потянулась за гурьбой шумного народа, всё оглядываясь вослед ускользающей Иве.

Мне было страшно, так же как и всем остальным, срабатывали те самые человеческие инстинкты на выживание. Но вдруг что – то ёкнуло в самой груди, какой – то далёкий голос заставлял меня откликнуться на зов и устремиться против течения всех испуганных людей. Вскоре пробравшись в проём пустынного коридора и совсем неожиданно, меня привлёк запасной выход, ведущий на футбольное поле на заднем дворе школьного периметра. На удивление двери не были заперты и побрякивали от сквозных потоков. Я стояла на расстоянии полуметра и несколько минут наблюдала за происходящим, лихорадочно укутываясь в своё вельветовое пальто. И снова зазвучали какие – то голоса, доносившиеся, откуда – то извне. С самого утра со мной было явно что – то не так. Я только в сию минуту заострила внимание на том, что сама предрекла приближение ветровой бури, о которой не сообщал ни один источник средств массовой информации. Неужели я невзначай заглянула в это самое скорое будущее? Эти голоса просто разразили во мне головную боль, и дыхание становилось прерывистым, пока я не решилась на глоток храбрости, выходя в самый эпицентр сбивающего с ног ветра.

– Иве, – их крики были невыносимы, крики чьих – то незнакомых мне голосов, и откуда они знали обо мне, когда я не представляла, кем являются они сами, на какое – то мгновение можно было подумать, что со мной играют собственные галлюцинации, однако, всё буквально дышало реальностью.

В конце концов, нахлынуло прозрение, и вся картина распростёрлась перед моими глазами.

Ещё ни разу за свою жизнь мне не приходилось наблюдать столь сильных ветров, после которых обязательно остаются памятные следы. По времени даже ещё не наступил полдень, а вокруг становилось всё темнее и темнее, словно произошло ускорение временного цикла, и улицы города встречал поздний и суровый вечер. Я, не оглядываясь, шла вперёд, всё ближе приближаясь к спортивному полю и отчаянно промокнув до самой нитки.

«Что мной руководило в эти моменты, и какой надо быть ненормальной, чтобы выйти из убежища, а главное, зачем?» – подумали бы практически все. Но если позволить себе заглянуть за воображаемую грань невозможного; в конце концов, разбить её хотя бы теперь, ведь только тогда откроется истина того запредельного, во что мы сами боимся поверить.

Промокшая Иве уже стояла посреди поля, а вокруг неё замыкалась дождевая стена. Наперебой, и всё громче разбивались о стоптанную траву голоса неизвестных. Вески сдавливало от шума, а давящая боль скручивала девчонку, пока та не потеряла равновесия и не упала на землю.