Кристальная ложь

— Да, я слушаю тебя внимательно. Не торопись ты так. И внятнее говорить можешь? Если ты думаешь, что будешь так тарахтеть и я тебя смогу понять, то ты ошибаешься. Успокойся. Набери воздуха в грудь и начни, наконец, нормально все объяснять. Ну!

Монгол притих. Из телефонных динамиков доносились узнаваемые нотки голоса. Армянин тарахтел без умолку, пытаясь что-то растолковать своему шурину и деловому партнеру в одном лице. А лицо это с каждой новой секундой менялось. Вскоре от недавней радости на нем не осталось и следа. Он стал мрачнее свинцовой грозовой тучи и, наконец, рявкнул в трубку:

— То есть как это убил? Ты что, мудозвон, набухался? — Армянин стал оправдываться. Однако Виктор не стал его слушать, а в приказном порядке заявил: — Будь на месте. Не смей никуда уезжать.

Ничего не объясняя ни Монголу, ни шоферу с охранниками, Битов скомандовал развернуть машину и направиться к загородному особняку своей сестры.

Глава 24

Тверская губерния — край сказочных по красоте просторов. Леса и реки, сенокосы и поля. Все то, что воспевал в своих стихах Есенин. Все то, что способно спасти горожанина от городской суеты сует и прочих издержек цивилизации. Воистину здесь можно и преобразиться, и воспрянуть духом, и просто укрыться от всяческих невзгод. Недаром Сергей и Татьяна выбрали именно здешние места, чтобы исчезнуть с глаз своих московских недругов. Они сняли дом в одной из небольших деревень с живописными садами. Дом стоял на самой окраине рядом с речушкой, за которой виднелась стена леса. Глядя на эти красоты, трудно было избавиться от желания взяться за стихосложение или распевание песен. Лазарь несколько раз не выдерживал и, к удивлению своей возлюбленной, пытался что-то рифмовать в есенинской манере. Правда, всякий раз «ситец берез» из его стихотворных попыток заканчивался «этапом из Твери». Таня сдержанно посмеивалась, а Серега разводил руками и говорил в оправдание: «Такова жизнь». В ответ она тянула его к себе в объятия, и они сливались в страстном поцелуе, будто вот-вот что-то могло их разъединить…

Нередко в своих разговорах Лазаренко и Гребенникова возвращались к недавним событиям в подмосковной промзоне и всему тому, что им сопутствовало до и после. Пытались предположить, могли ли развиваться события по какому-то иному сценарию или же нет. С одной стороны, это занятие выглядело бесполезным, но с другой — неожиданно всплывали некоторые ранее незаметные детали. Да и отталкиваясь от некоторых логических построений, можно было более-менее обоснованно предположить, какими могут быть дальнейшие действия недругов.

— И все-таки отправным моментом событий я считаю твой мужской разговор с Сереньким на новостройках, — говорила Татьяна, сидя плечом к плечу со своим возлюбленным на берегу речки. Здесь им никто не мог помешать говорить на любые темы. Где-то вдали щебетали птицы. Пахло недавно скошенной травой. Трещали кузнечики. В речушке плескалась рыба.

— Да, конечно, — согласился Лазарь, обнимая одной рукой свою сердечную подругу. — Тот разговор многое решил. Не было бы его или завершись он по-другому, все бы, возможно, было иначе. Не сидели бы мы с тобой сейчас здесь и не обнимались.

Он повернулся к ней и поцеловал.

— Даже страшно подумать, — рассуждала женщина. — Мы ведь ничего бы не смогли узнать об их планах. Поверили бы той «подставе» с «важным свидетелем». Пришли бы к платформе с бревнами. И все. Накрыло бы. Убежать не сумели бы. Слава богу, что еще тогда перед событиями на новостройках ты все очень хорошо продумал. Диктофон взял. Записал все откровения Серенького про Витю-Биту и про начальника службы безопасности «ГрандБитИнвеста». Это ведь компромат не столько на них, сколько на него самого.

— Да капец бы ему был. Что уж тут гадать, — сказал Лазарь, бросая камешек в воду. — Однако ты забываешь, что Леня Щербатюк мог ничего и не сказать. Вот оказался бы он упертым и ни на какие уговоры не поддался бы. Или же вообще смог бы исхитриться да прикончил меня. Реально? Конечно, реально.

— То, что эта затея была опасной, я поняла сразу. Именно поэтому ты сначала и не посвятил меня во все подробности, — возлюбленная слегка пожурила и потрепала ему волосы.

— Все правильно. Но ты ведь помнишь, какая тогда ситуация была, — оправдывался Серега. — Мне эта идея с манекеном в голову пришла внезапно. Я ничего не успел с тобой обговорить, общаясь один на один. По телефону же мы не могли ничего обсуждать. Да и квартиру, которую я снимал, эти засранцы успели «жучками» нашпиговать. Назначать тебе встречу где-то в городе смысла не было. Это лишь отняло бы у нас время и привлекло внимание тех, кто за нами следил. Поэтому мне пришлось принять важное решение и начать действовать так, чтобы загнать в ловушку одного из оборзевших шпиков. Я же этого Серенького как минимум полдесятка раз видел до нашего с ним задушевного разговора в новостройках. Примелькался, гад. За что ему там только деньги платят, если он скрытую слежку провести не мог. Говнюк…