Кристальный пик

— Нет! — К его раздраженному «Тц!» я снова вскочила на ноги, даже не отряхнувшись от прилипшей к коленям земли. —  Я драгоценная гос...

Но не успела дойти даже до середины предложения, не то, что произнести его целиком: не оставляя мне и шанса, Солярис снова ударил и швырнул меня на землю. Он никогда не церемонился. Уж коль дал обещание, то будет держать его до самой смерти.

«Хочешь овладеть мечом?», — спросил Сол несколько месяцев тому назад, когда Мидир бессовестно предал меня и раскрыл ему мое новое сокровенное желание. — «Никто не станет тренировать тебя. Почему? Ты не помнишь, что стало с твоей первой няней-весталкой? Как Оникс выбросил ее голышом на мороз за то, что та случайно чиркнула тебя по уху, когда стригла волосы? За время своего правления твой отец хорошо укрепил веру всех туатов в то, что кровь вашего рода священна. Ни один мастер меча не осмелится поднять против тебя даже деревянную вешалку, покуда существует хотя бы мизерная вероятность лишиться за это головы. Так что твоим обучением займусь я. В конце концов, как говорила Мелихор, в моей пустой башке нет ничего ценного».

Тогда мне пришлось сделать вид, будто я не понимаю, что именно движет Солярисом, который еще со времен войны ненавидел человеческое оружие, но еще больше ненавидел подъемы ни свет ни заря. Не меньше он ненавидел и мое стремление к физической силе, кою считает излишней для принцессы, находящейся под защитой дракона. Да и глупости все это: предложи я кому угодно мешок с драконьими изумрудами, коих еще осталось в сокровищнице Дейрдре немерено, любой бы без раздумий исполосовал мне лицо, если бы я об этом попросила! Именно это и беспокоило Сола на самом деле. Ведь только он, прожив больше семидесяти лет на этом свете и больше двадцати из них рядом со мной, точно знал, как повалить меня наземь плашмя, но при этом не оставить на моем теле ни одной раны или синяка.

На рассвете маковое поле будто действительно загоралось, охваченное красно-розовым светом, как огнем. Эти цвета ложились узорами на перламутровую чешую, покрывающую руки Сола до самых локтей. Он был необычайно прекрасен в такие моменты. Ветер, несущий с собой сладость медуницы, сеял беспорядок в моем сердце так же, как сеял его в перламутровых волосах. Те снова лежали у Соляриса абы как, пряча выбритые виски и затылок, но зато открывая серьгу из латуни и изумрудный шарик с тринадцатью гранями на его конце. Каждый раз серьга эта мелодично позвякивала, когда мне почти удавалось достать до шеи Сола острием меча.

— Плохо, — изрек Солярис, когда я в очередной раз споткнулась и ударилась копчиком о камень, затесавшийся в траве. Руки безвольно повисли вдоль тела, выпустив обоюдоострый меч с навершием из пяти лепестков и узорами черни — красивый, но невероятно тяжелый, хоть и выкованный Гектором специально по моим меркам. — Позор.

— Ты не очень-то воодушевляешь.

— Я не воодушевлять тебя сюда хожу. Где ты видела, чтобы сталь добрым словом закаляли? Вставай. Последняя попытка. Если сможешь договорить хотя бы до слов «дочь Оникса Завоевателя», то завтра разрешу взять копье.

Солярис был терпеливым стражем и ласковым возлюбленным, но крайне строгим наставником. Его ханжество и высокомерие порой становились невыносимыми и вставали у меня поперек горла комом, который приходилось проглатывать вместе со слезами и усталостью. Вот опять я встала, поправила одежду и покорно подняла меч с промятых маков, не обращая внимание на болезненное сокращение мышц. Никакой боевой стойки, никаких правил и никакой пощады — Солярис учил меня драться так, как учат драконов, а не людей, за одним тем исключением, что меня не защищала чешуя, а потому было в два раза сложнее увернуться.

— Хорошо, — кивнул Солярис одобрительно, когда я ушла с линии его атаки и наконец-то удержалась при это на ногах.

Мы начали наши тренировки еще в месяц китов, когда эти прекрасные подводные создания рассекали Изумрудное море хвостами величиной с пики гор, проплывая под утесами замка. С окна можно было увидеть фонтаны блестящей зеленой воды и услышать дивное пение, которое не сравнится ни с птичьим, ни с человеческим. Виланда, бывшая королевская вёльва, рассказывала мне, что так пели старые божества, которые жили на земле задолго до драконов и людей, а потом решили уступить им место и ушли на морское дно. Каждый год я спускалась к побережью под руку с Маттиолой, чтобы взглянуть на их возвращение из неизведанных краев, где они пережидали зиму. Но в этом году все традиции вытеснили королевские заботы, и я даже не помнила, чтобы слышала пение китов из замка хотя бы раз.