Кристальный пик

— Ярл Немайна не соизволил объясниться в письме, лишь так же выразил вам свое почтение и пожелал крепкого здоровья. А ярл Фергуса сообщает, что в его золотых шахтах произошла череда обвалов… В связи с этим он тоже принял решение оставаться на родине, дабы честно выполнять обязанности наместника и блюсти интересы драгоценной госпожи.

— Ярл Фергуса что, собрался разгребать завалы собственными руками? — фыркнул Дайре раздраженно, едва дослушав. — Какое глупое оправдание!

— Отказ явиться на сейм — это плевок в лицо в нашей госпожи независимо от причины! Даже милосердная королева Дейрдре не простила бы такого, — пробасил ярл Тиви, но новая кружка эля, поднесенная служанкой, быстро охладила его пыл и лишила дальнейшего желания участвовать в обсуждении.

— Может быть, все серьезнее, чем нам кажется, — задумалась Ясу, но и в ее голосе слышалась неуверенность. — Найси кормит половину Круга. Гибель урожая — это не просто проблема, а трагедия.

— От Фергуса мы зависим не меньше, — веско подметил Дайре, причмокнув губами, испачканными в вине. — Без его золота нам не из чего чеканить монеты.

— А мой туат буквально существует за счет золота! Что, если оно перестанет поступать? — подбросил дров в огонь ярл Клемент, и судя по тому, как яростно его пальцы в алмазных перстнях забарабанили по столу, он и впрямь разволновался ни на шутку. — Нет Фергуса — нет золота. Нет золота — нет денег. Нет денег — значит, нет торговли и туата Медб!

— Разводить панику рано, — встряла я, хотя у самой живот скрутило от ужаса. — У Дейрдре есть собственные запасы золота, которые легко переплавить для чеканки в случае необходимости. Но уверена, что до этого не дойдет. Отсутствие на сейме еще не раскол. Ярлы Фергуса, Найси и Немайна принесли мне свои гейсы. Никто не в силах нарушить их. Вдобавок наши туаты давно связывают добрые отношения. Советник Мидир, читайте дальше. Что пишет Керидвен?

— Мгновение, госпожа. — Мидир снова зашелестел письмами, пока распечатывал нужное. — Омела из рода Керидвен, нынешняя ярлскона… отказалась от присутствия на сейме добровольно, — от услышанного в Медовом зале тут же поднялся гвалт. — Таким образом она высказывает свое осуждение и несогласие с нахождением на троне королевы Рубин, дочери тирана и деспота, возомнившего себя королем королей и не подарившего Кругу ничего, кроме страданий и лишений. Против ее правления восстает даже сама природа, пастбища и поля, плоды и земля. Народ Керидвена отказывается служить вёльве, возлежавшей с драконом ради его чешуи и крыльев, ибо змея не ровня людям и управлять ими прав не имеет…

Как и на сейме, так и на всех собраниях Совета Сол всегда держался степенно, предпочитая лишний раз не напоминать о своем присутствии. Он даже отказался от должности советника, которую я предложила ему сразу, как оправилась от ран и смерти отца — и от любых других титулов отказался тоже. Формально Солярис был никем при дворе Столицы — ни гость и ни пленник, ни хускарл и ни сенешаль, ни воин и не слуга. Тем не менее я не представляла себе ни одной важной встречи без него. И вот почему:

— Довольно! Это сплошной поток оскорблений, а не письмо. Сожгите его немедля.

Он выступил вперед к королевскому столу, за которым одно из мест по-прежнему предназначалась ему. Судя по тому, как ярл Тиви облил ячменным хмелем сидящих рядом хускарлов, дернув рукой, он даже не замечал Сола до этого момента. Все взгляды устремились на него, и я наконец-то смогла глубоко вздохнуть, хоть на минуту освобожденная от всеобщего внимания.

— Рубин, — позвала меня Маттиола полушепотом, и я вопросительно повернулась к ней. Та забыла о винограде и недоуменно хлопала серо-зелеными глазами, вокруг которых растекались лиловые синяки. — Разве Омела не твоя троюродная сестра? Или как называется — внучка брата родного деда…

Я приложила пальцы к вискам и очертила рельефные узоры, проложенные по ободу кованой диадемы, которая неожиданно показалась мне очень тесной и очень тяжелой. Разобраться в родственных узах высокородных господ всегда было сложно — те давно переплелись и спутались друг с другом, как нити полуночных амулетов, которыми вёльвы торгуют на городских площадях. Однако в случае с Керидвеном сложнее и придумать было нельзя: мой дедушка, будучи ярлом Керидвена и отцом королевы Неры, неожиданно поддержавшим Оникса в его завоеваниях, скончался еще до моего рождения. Кроме моей матери, он не оставил после себя иных детей, поэтому правление перешло к его кузену, а в месяц синиц в результате пожара скончался и тот вместе со всеми детьми. Так наместницей стала семнадцатилетняя Омела — последний потомок рода Керидвен, оставшийся в живых.

Мой отец любил говорить, что «кровь людская — не водица. Даже если и дурная, всегда роднее чужаков». Но, похоже, война с драконами была не единственным, в чем он ошибался.