Кристиан Фэй (СИ)

— Не думаю, что в правилах школы указано, сколько именно человек может посещать учеников за неделю.

— Вы не понимаете... — мужчина опасливо огляделся, затем склонился к уху Фэя так близко, насколько позволяли приличия.— Этот гость приехал и остался. Он и сейчас здесь...

— И что в этом такого? — поинтересовался не в меру веселый голос за его спиной.

Заслышав его, директор подпрыгнул на месте и побелел, словно полотно. Высокий парень, наоборот, имел цветущий вид, сияя широкой улыбкой, ярко-голубыми глазами и здоровым румянцем. На его плече зачем-то висел большой чехол, из которого торчало дуло ружья.

— Салют, напарничек! — Оттеснив директора в сторону, парень положил руку на плечо Кристиана.

— Здравствуй,— Фэй осторожно скинул ладонь со своего плеча и вновь склонился к позабытому всеми Питти. — Я проделал большой путь, чтобы поздравить тебя с днем рождения. К сожалению, чемодан с подарком украли в дороге, и...

— Ой, какой классный! Спасибо! — неожиданно воскликнул мальчик.

Спрыгнув с лавки, он сел на корточки и обнял серую псинку с влажными глазами. Псинка вильнула облезлым хвостом в ответ.

— Я знал, что тебе понравится,— не растерявшись, кивнул Кристиан. — Его зовут Свисток.

— Собак в школе держать запрещено... — снова встрял директор, но подавился собственными словами, когда Лис ткнул в него дулом ружья.

— Думаю, школьный совет не будет против,— заметил он, и директор, который выглядел так, словно его сейчас стошнит, кивнул.

— Хорошо сработано,— нехотя признал Кристиан позже, когда Питти вернулся к занятиям. — Если бы не ты, бедняга остался бы совсем один. Ребенок в одиночестве в свой день рождения, — это самое печальное, что может случиться.

На мгновение его взгляд затуманился. Театрально промокнув уголки глаз платком, Фэй пожал Лису руку. Вернее, едва коснулся его пальцев, а затем украдкой вытер ладонь все тем же платком. Но охотник лишь насмешливо хмыкнул. Он уже давно не обращал внимания на подобные выходки.

День клонился к вечеру, улицы Золотой Долины постепенно тонули в теплой тени, а к железнодорожной станции неторопливо шагали два молодых человека. Они рассматривали витрины магазинов, каждый со своей стороны тротуара, широко зевали и следили за голубями, бродившими по мостовой. Когда ветер принес тоскливое эхо паровозного гудка, они, не сговариваясь, одновременно перешли на бег и вскоре скрылись в рыжем мареве заката.

Вкусный сок жизни

Отношения стали вас разочаровывать?

Чувствуете неуверенность в партнере?

Не отчаивайтесь. Меня, Кристиана Фэя, хватит на всех.

Семь лет он посвятил этой садистке. В документах она официально именовалась его супругой, госпожой Класпер Э., но на деле то была гигантская ошибка, испортившая Оливеру жизнь. Наглая и самодовольная, эта женщина не упускала момента, чтобы продемонстрировать всю свою нелюбовь: частенько забывала приготовить ужин, переписывалась с дюжиной мужчин из других городов, делая из этого такой плохо замаскированный секрет, словно заранее хотела быть раскрытой. Кричала и всячески унижала его в присутствии незнакомых и знакомых людей. Забирала все деньги, причем ее зарплату с работы, на которой она пропадала ежедневно, Оливер не видел несколько лет. В общем, госпожа Класпер была настоящей кровопийцей.

Вся эта жизнь на военном положении подтачивала Оливера, медленно и верно выводя его на линию нервного истощения.

Почему он не бросил Эбби давным-давно, забыв как страшный сон? Быть может, потому, что каждый раз она исправлялась и становилась шелковой до следующего унизительного происшествия. Или потому, что ему так хотелось цепляться за это подобие счастливой обеспеченной семьи, красивой обертке которой завидовали многие. Временами в нее начинал верить и сам Оливер, слишком легко и быстро прощавший обиды.

Но нервы истощались, донимавший его тик со временем усилился, а сны стали беспокойными и больше походили на краткие кошмары. Казалось, ничто не прервет эту череду уныния и неудач.

Каково же было удивление Оливера, когда в один прекрасный день его любезная супруга, такая жесткая и самоуверенная, выпрыгнула в закрытое окно. А в следующую секунду входная дверь слетела с петель и внутрь ворвались двое запыхавшихся молодых людей.

— Упустили! — выкрикнул один из них, невысокого роста юноша в старомодном костюме. Тонкие черты его лица были искажены гневом. — Вот же тварь!

Второй парень быстро прошествовал к окну, не обращая никакого внимания на замершего в ужасе Оливера, и свесился наружу.

— Ушла,— наконец изрек он и с усталым вздохом сел на усеянный стеклом подоконник.

— Кто вы? — растерянно спросил Оливер.

Лишь после этого гости обратили на него свои взгляды с выражением искреннего удивления на лицах, словно мужчина был мебелью, которая неожиданно заговорила.