Кристиан Флойд. Страж Либерилля

Когда я был совсем маленьким, многого, как и все дети, не понимал. Затем я подрос, и мне стало интересно, кто это разговаривает внутри стеклянного ящика с картинками, причем так жалобно, что невольно начинают капать слезы из глаз? Мама попыталась мне объяснить: мол, это люди, только они далеко, и потому, чтобы поговорить с ними и даже увидеть, и нужен ящик, который называется «визор». Это я как раз понимал, тем более, многих из тех, кто связывался с нами по визору, я уже видел в нашем доме. «Но ведь и в самом визоре есть кто-то еще», – утверждал я.

Тут-то и началось. После нескольких безуспешных попыток убедить меня в том, что больше в визоре никого нет, мама обеспокоилась и отвела меня к доктору. Видимо, специализирующемуся на психических отклонениях. Могу себе представить, что ей пришлось при этом испытать! Тот не понравился мне сразу. Он разговаривал со мной, как с малышом, которого еще не оторвали от материнской груди, хотя сам я считал себя уже вполне самостоятельным человеком, у которого даже сабля есть, пусть и игрушечная. Еще от него постоянно пахло мятными монпансье, а я просто ненавижу запах мяты. В разговорах с ним я продолжал настаивать на своем, недоумевая: взрослые ведь такие умные, а почему-то не понимают очевидного.

Мне приходилось глотать горькие порошки и пройти сеанс гирудотерапии. Пиявки были противные, извивающиеся, они раздувались от высосанной из меня крови, и на них я глядел с ужасом. Наконец мне хватило ума заявить, что я больше ничего не слышу. Помогло: на этом все мои мучения закончились. С тех пор в нашем доме никогда не было визора. Даже у папы в кабинете, хотя ему и полагался служебный. И все же иногда меня одолевают сомнения: может быть, со мной действительно что-то не так и никаких голосов нет, ведь, кроме меня, их никто не слышит…

Из спальни мы перешли в гостиную. Как выразилась Сесилия:

– От греха подальше, причем в буквальном смысле.

Я растопил камин, мы пили вино и разговаривали о всяких пустяках. И тут она сказала:

– Я о тебе кое-какие справки навела.

– И что тебе обо мне поведали?

– Да ничего особенного. Мальчик из приличной семьи, учебу забросил, связался с плохой компанией. Признаться, так и не поняла, с чего бы это они плохие. На мой взгляд, все такие милые. Там, где я обычно бываю, попадаются куда хуже, несмотря на то, что сливки общества. – И она хихикнула. – А еще я обратила внимание, что парни прямо в рот тебе заглядывают.

Я лишь пожал плечами. Со стороны виднее. Как по мне, мы все равны. И все же приятно, что наша компания ей понравилась.

– Крис, игре на фортепьяно у Лерхарда учился? Каюсь, я подслушивала, когда ты играл в свой прошлый визит.

– Нет, у самого Барниуса.

– Значит, я все же не ошиблась.

Не ошиблась. Знаменитый Лерхард – ученик Барниуса и яркий представитель той школы, которую Барниус и создал. Правда, давно я учился, несколько лет тому назад. Хотя, вероятно, что-то все же в моей игре было такое, если Сесилия смогла узнать школу. Только к чему вопрос?

– Тут такое дело… Один из моих музыкантов не совсем тот человек, на которого можно полностью положиться. Постоянно с ним какие-нибудь проблемы, уже не раз подводил. Да и другие иногда слишком вольно себя ведут. Богема, что с них взять?

– И что, ты предлагаешь мне его заменить?

Не так давно ее предложение звучало бы для меня крайне заманчиво. Но не сейчас, когда появилось достаточно денег, чтобы заняться своими проектами.

Например, открыть клуб. Но не для чопорных джентльменов, с членством и взносами, другой. Для всех тех, кто любит музыку и способен оценить такое новое направление в ней, как джаз. Он только-только набирает популярность и тут главное – успеть. А что, создам коллектив, который будет играть качественный джаз. Я и сам смогу принять в нем участие: люблю импровизировать, и, без лишней скромности, у меня неплохо получается. Судя по газетным статьям, старшим поколением эта музыка воспринимается весьма холодно, но молодежь от нее без ума, а именно на молодых мой проект и рассчитан.

Думаю, народ потянется в мой клуб валом. Почему нет? Танцевальный зал, великолепный бар, какой-нибудь авангардистский интерьер, и с ним мне непременно поможет Слайн. Не забесплатно конечно же. Там и для других художников место найдется, и при желании они смогут организовать выставки-продажи своих работ. Да и не только для художников. Те же иллюзионисты, артисты разговорного жанра… Они смогут и отдохнуть, и заработать. На открытие приглашу Сесилию. Заслышав одно ее имя, народу придет столько, что будет не протолкнуться. Понятно, что долго мне ее не удержать, но ведь хорошие отношения после нашего разрыва мы поддерживать сможем? Очень на это надеюсь. К тому же, если предложить неплохой гонорар, думаю, она не станет отказываться.