Кристина больше не придет

Шатров, на сей раз в форме, встретил нас у входа. Неодобрительно оглядел моих спутников, слегка усмехнулся при виде разодетого как на бал Шнайдера, но возможные комментарии оставил при себе. Наскоро переговорил с дежурным, записавшим наши фамилии, и повел на на второй этаж. Дойдя до кабинета с тремя столами, радостно сообщил, что напарник в городе, и он аж полчаса может занимать кабинет один, предложил нам сесть на квадратные деревянные табуретки вдоль стены, тут же переслал фейсбучный адрес специалисту, и даже согласился сообщить мне о результатах расследования. Впрочем, они были удивительно скудными. Один из официантов запомнил яркую блондинку, которая искала какого-то Олега, и уверяла, что это друг владельца всех Поросят. Еще один официант видел, как она шла к дорожке, ведущей сквозь лесок. На камере с ресторана тоже было видно, как девушка заходит в лесок и исчезает из поля зрения.

— Посторонних мужчин возле террасы не было? — напряженным тоном спросил Шнайдер. — Тех, кто не участвовал в банкете?

— Если честно, я не опрашивал всех гостей, — так же напряженно ответил Шатров. — Никто не позволит мне тратить на это дело месяц или больше.

— А что, дело заведено просто розыскное, не о похищении или убийстве? — встрял Гена. Опер лишь кивнул.

— Но как это получилось? — не унимался журналист. — Девушку умыкнули, и хоть бы хны!

— Пока ни одного доказательства, что это было похищение, а не добровольное отбытие, — пожал плечами Шатров. — Девушка могла уехать с кем-то, и иметь всех в виду.

— А то, что школьница пропала, тоже добровольное? — разгорячился Гена, вскакивая на ноги и в порыве чувств слегка пнув табуретку. — Кстати, она похожа на телезвезду, как две капли воды!

— Вы тоже так думаете? — в светлых глазах Шатрова появился интерес. — Похожи, да. Но школьница вроде сбежала с хахалем. Поймаем, привлечем его за педофилию. А пока пусть бегают.

— С каким хахалем? — голос Гены поднялся до визга. — Что за шутки? Это хахаль ее родителям писал?

— Что писал? — Шатров тоже встал и выпрямился во весь рост. Несмотря на худобу, выглядел он весьма внушительно.

— А вы разве не знаете? Письмо в полиции… у следователя. Он его в газету давать запретил! — Гена слегка притих и попятился к двери.

— Это у Шимусова? Да ему год до пенсии остался, он напрягаться не будет, — мрачно заявил Шатров. — Я этим делом, вообще, не занимаюсь… но что за письмо?

Журналист быстро открыл на айфоне какой-то текст и протянул Шатрову. Тот начал читать, его брови поднимались все выше, по лицу пошли красные пятна.

— Блин… может и хулиганство, конечно… но как же… — бормотал он чуть слышно. — Короче, напишу я рапорт, — он протянул айфон журналисту, нахмурился и отвернулся от нас к окну. — Откуда у вас письмо?

— Так мать Кристины получила, через неделю после того, как дочка исчезла. — Гена с опаской поглядывал на спину опера. — В почтовом ящике валялась открытка с рыбкой, а на обороте вот… Она сначала позвонила этому, вашему… будущему пенсионеру. Тот выслушал и говорит: “Мамаша, не волнуйтесь, это подростки дуркуют. Жива ваша дочка, с каким-то левым мужиком сбежала.” Ну, тут она в газету принялась звонить. Я приехал, открытку заснял, сам позвонил вашему… Шимусову. Он меня знает. Велел приехать, привезти открытку ему. Мы с Татьяной, мамой Кристины, вместе поехали. Он записку взял, сказал, что разберется. Но таким тоном, что… Словом, я спросил, можно ли в газете про письмо упомянуть, а он так зыркнул недобро и рычит: “Только попробуй! Тайна следствия!”

— Так нет же следствия, — зло бросил Шатров через плечо. — Вот бы его на пенсию прямо сейчас! Ладно, спасибо. Идите, если новости будут, я сам позвоню.

— А печать записку можно? — робко спросил Гена.

— Почему нет?

— Так этот, ваш, пенсионер недобитый, запретил.

— И что он тебе сделает? — пожал плечами Шатров, вновь поворачиваясь к нам. — Не ссы, печатай. У нас, похоже, серийник завелся.

Выйдя на крыльцо, мы со Шнайдером, не сговариваясь, преградили журналисту путь.

— Эй вы чего? — спросил он, слегка отступая, и даже яркий румянец на щеках слегка потускнел.

— Письмо. — Шнайдер протянул руку, и Гена, словно завороженный, медленно достал из кармана джинсов айфон, постучал по экрану и протянул нам.

Мы резко нагнулись, чуть не столкнувшись лбами, и прочитали сфотографированный текст, выведенный синими печатными буквами на белом глянце:

“Соболезную, но больше вы не увидите дочку живой. Она стала русалкой, и лежит на дне водоема. Ждет подружек, их будет много. Водяной.”

Глава 5

* * *

Всю следующую неделю я пыталась исправно слушать лекции, а по вечерам искала подработку. Но времена, похоже, настали смутные, и даже на уборку подъездов устраивали только по блату. Немного радовало, что начальники ЖКХ хотя не требовали отработать натурой, но похоже, не из-за своего исключительного благородства, а лишь потому, что моя натура не слишком их впечатляла.

Каждый вечер я, как заведенная, звонила Шатрову, но ответ был один: найти удаленный адрес не получилось, прокси-сервер… и никаких новостей о моей подруге нет.