Кристина (СИ)

— Послушай, Кристина. На самом деле могу предложить тебе всего два варианта. Либо я сейчас ухожу по делам и оставляю тебя на растерзание этому малолетнему маньяку, либо я провожаю тебя в комнату для гостей и размещаю там со всем комфортом и гостеприимством. Мы просто забудем о том, что произошло, как взрослые люди. Ты ведь понимаешь, что значит быть взрослой и уметь объективно оценивать обстоятельства? Ничего такого с тобой не произошло. Никто тебе не причинил никакого вреда. Да я и не собираюсь этого делать или допускать подобное.

— Я хочу пожить в гостинице, пока не приедут наши родители! — резко перебила его Кристина. Она выглядела затравленной и испуганной, но было видно, как она пытается держать себя в руках. — В этом доме я не останусь ни при каких обстоятельствах.

— Учитывая твои недавние угрозы, я еще раз повторю, что из этого дома ты никуда не выйдешь.

— Если ты будешь так с ней разговаривать, — вдруг вставил Матвей, — то она в любом случае обратится в полицию рано или поздно. Не думаю, что она сбежит, ведь тогда придется объясняться с родителями на весьма пикантную тему. Едва ли им понравится эта история, а мы же не хотим портить их романтические отношения. Ведь правда, куколка? — Матвей поднялся с дивана и тоже встал рядом с Лукой.

Кристина ничего не ответила.

— Я отвезу ее в гостиницу, раз она так хочет. А сюда она вернется непосредственно перед их приездом, — заключил Матвей и обратился к Кристине. — И не слушай этого самовлюбленного пижона — не растерзаю я тебя насильно. Разве только если сама меня об этом попросишь. Злой полицейский на самом деле он, а я — добрый.

Матвей с дерзкой насмешкой протянул ей трусики, которые только что обнаружил на диване. Девушка стояла, опустив голову, и так и не протянула руку, чтобы взять свое белье. Ее мучил стыд, беспомощность и возбуждение. Как бы ей ни хотелось убедить себя в обратном, но от этих мужчин ее колотило не только от страха… Они разбудили в ней какие-то до сих пор неведомые по силе чувства и ощущения. Противостоять им ей казалось практически невозможным, так что приходилось признать, что она до сих пор находится в их власти и потому — в опасности. Сказать ей было нечего.

— Вот и умница, — приветливо улыбнулся Матвей, словно она ответила ему согласием. Он положил трусики на ближайшее кресло, собрал свою разбросанную по полу одежду и направился к выходу. — Жду тебя на улице.

— Я часто бываю резок… Не выношу, когда мне начинают возражать. Профессиональная привычка, — заметил Лука, когда дверь за Матвеем закрылась, но его тон снова не звучал как оправдывающийся или извиняющийся. Он подошел к журнальному столику у дивана, взял с него свой бокал с коктейлем и сделал большой глоток, будто они продолжали светскую беседу как ни в чем не бывало. Кристина стояла, прислонившись спиной к стене и крепко сцепив на груди руки. Казалось, она уже немного успокоилась, хотя напряжение все еще ее не отпускало.

— В последнее время столько дел навалилось, что некогда было продохнуть, — спокойно продолжил Лука. — Я собирался развлечься с какой-нибудь девушкой и решил, что при моем графике проще всего было бы пригласить ее на дом. За деньги.

— Я всегда думала, что услугами… проституток… пользуются только уроды не способные привлечь нормальных девушек, — как можно более холодно и презрительно вставила Кристина.

Лука чуть не подавился очередной порцией коктейля и сдержанно рассмеялся.

— Полагаю, я изменил твои представления о мужчинах.

— С чего бы это?! По-прежнему остаюсь при своем мнении! — Ей хотелось во что бы то ни стало унизить этого наглого, надменного и невозмутимого типа, которого, похоже, ничто на свете не способно выбить из колеи.

— Что ж, наше знакомство в твоем понимании действительно началось не очень удачно. Учитывая твою неопытность, это вполне нормально. Раз уж мы все равно живем в разных городах, не думаю, что нам придется часто общаться, да и в постоянство своей мамаши я, честно говоря, уже давно не верю, так что даже редкие семейные праздники можно смело исключать. Поэтому не стоит напрягаться из-за сегодняшнего… эммм… инцидента. Просто забудь обо всем.

Этот надменный тон просто вывел девушку из себя, ведь он явно хотел выставить напоказ свое полное к ней безразличие и чисто потребительское отношение. Она понятия не имела, почему ее это трогало, но все же со злостью почувствовала, как от обиды у нее глаза начало щипать от вновь подступающих слез.

— Было бы о чем помнить! — бросила она небрежно, при этом ловя на себе его любопытный взгляд. — Сколько можно на меня пялиться? Выйдите из комнаты. Мне нужно одеться.

— Спешу тебе напомнить, что это моя комната и мой дом. Впрочем, на то, что меня интересовало, я уже насмотрелся, — с холодной усмешкой отрезал он и вышел.