Кристмас

Я сидел за своей книгой, а жена «осмеливалась» отрывать меня от любимого занятия, предлагая погулять. Хотя мне было ясно, что бедная больная женщина сильно скучает в этой деревне без города, без подруг, без любимой работы. Она всем пожертвовала ради здоровья Верочки. Я же свое плохое настроение срывал на супруге.

Спустя какое-то время после смерти Пелагеи в доме периодически стали происходить какие-то странные вещи, на которые мы старались не обращать внимания, но которые действовали на нервы. Жена всегда старалась поддерживать в доме чистоту, но зеркало в прихожей неизменно было покрыто слоем пыли. Периодически на нем появлялись странные слова, а несколько раз мне даже казалось, что кто-то корчит рожи из глубины зеркальной поверхности.

Однажды к нам пришел молодой участковый, и Елена узнала, что Аникеев не милиционер, а самозванец, у которого не все в порядке с головой. Она высказала ему все в первый же вечер, когда он к нам пожаловал. С окаменевшим лицом Аникеев развернулся и ушел, хлопнув дверью. Я был страшно зол, устроил Лене скандал и полез в подвал разбирать любимый мусор. Это место стало моим любимым в доме.

Аникеев к нам больше не заходил, и мне не с кем было поговорить о Чертовке. Я винил в этом жену, ее бестактность. Еще один конфликт случился из-за папки с архивом бывшего участкового. Елена посмотрела эти материалы и заявила мне, что это подделка. Статьи якобы отпечатаны на принтере и особым образом искусственно состарены. Попытку разрушить то, во что я верил, на что ссылался в своей книге, я простить не мог и после бурного выяснения отношений стал спать отдельно от жены, в другой комнате.

Работники еще помогали нам по хозяйству, но, когда выпал первый снежок, сказали, что в Чертовке работать больше не будут.