Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

По схожей христианской символике можно догадаться, что эффект искаженного времени напрямую вдохновил книжный цикл о Нарнии, чья реальность с упоением растягивается: дети из семейства Певенси долгие годы правят волшебной страной, а затем возвращаются в Англию как раз к послеобеденному чаю. «Наш мир должен когда-нибудь прийти к концу, – говорит Джил единорогу в финале «Последней битвы». – Возможно, у этого мира конца не будет. Алмаз, разве не прекрасно, если Нарния будет продолжаться вечно, и все будет, как ты рассказываешь?»[19] Похожее ощущение восторженной меланхолии, где каждую минуту счастья оттеняет осознание его конечности, можно найти (хотя и без христианской теологии) в многофигурных кульминациях «Начала» и «Интерстеллара»: время замедляется и растягивается, обрывает дружбу, разлучает детей и родителей. «Я вернулся за вами, – говорит Кобб (Леонардо ДиКаприо) бизнесмену Сайто (Кэн Ватанабэ), который в финале «Начала» стал девяностолетним стариком. – Пойдем, и мы снова станем молодыми». В сюжетах Нолана время крадет людей друг у друга, и режиссер проводит тщательную опись преступления.