Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«На съемках студийного кино от тебя хотят, чтобы все было масштабнее, еще и еще масштабнее, – размышляет Нолан. – Студия инстинктивно требует больше, больше, больше. Чиновники читают сценарий и думают: “Так, постойте. А там достаточно экшена?” Это их самый главный страх. Поэтому мы специально писали “Бэтмен: Начало” с максимально возможным размахом. Говорили им: “Вот у нас съемки по всему миру, вот огромный гималайский монастырь, и мы обязательно его взорвем”. Мы сознательно стремились к максимальному размаху. Нэйтан никогда раньше не работал на столь масштабном проекте, хотя он и был главным художником на нескольких крупных фильмах, возводил огромные декорации. Я равнялся на пример “Супермена” и решил: будем снимать в Великобритании, а не поедем туда, где лучше налоговые льготы, – например, в Австралию или Канаду. Дик Доннер снимал тот фильм [“Супермена”] на британской студии Pinewood, плюс еще где-то три недели натурных съемок в Нью-Йорке. Я, кстати, хотел провести на натуре целый месяц или шесть недель, но по бюджетным соображениям это время все сокращалось и сокращалось, как часто бывает. Кажется, на улицах Чикаго мы снимали всего три недели. Все остальное – в павильонах. Мы построили необъятные декорации. Но, конечно же, скоро мы с ним поняли, что огромные декорации на экране смотрятся не очень масштабно. Это не слишком удачный метод. “Бэтмен: Начало” был очень масштабным фильмом – ну, в плане декораций. И хотя в итоге студия осталась им довольна, меня постоянно спрашивали: “А точно нельзя сделать больше?” Я знал, что с точки зрения географии мы сделали все, что можно. Больше в этот фильм было просто не впихнуть».

Для фильма «Бэтмен: Начало» Нолан нанял двух композиторов – Джеймса Ньютона Ховарда и Ханса Циммера, чью музыку он слушал в свой последний год обучения в школе. Циммер был на тринадцать лет старше его и к тому моменту уже помогал Стенли Майерсу с саундтреками к «Ничтожеству» Ника Роуга и «Моей прекрасной прачечной» Стивена Фрирза. «В начале своей карьеры Ханс считался гением синтезаторов. Молодой парень, который разбирался в том, как создавать электронную музыку, и тем самым помогал Майеру. Кажется, первым с ним начал работать Тони Скотт над рекламой и тому подобными проектами, а затем он написал саундтрек для “Черного дождя” (1989) Ридли Скотта. Мне тогда было девятнадцать лет, и я просто влюбился в музыку Циммера. Она была невероятно, невероятно красивой. Электронная музыка интересна тем, что позволяет создавать голоса и звуки, не привязанные к определенным культурам, а это очень интересно для работы в кино. Я предпочитаю, скорее, не ограничивать композиторов, так что мы с Хансом успешно работаем друг с другом, потому что, как я люблю говорить, он – композитор-минималист с максимальным бюджетом. Его музыка звучит очень масштабно, но строится на минималистичных идеях. Она очень, очень простая. И мне как режиссеру это оставляет свободу творчества, пространство между нотами. На более масштабных своих проектах я старался полностью инвертировать процесс написания музыки: начать с эмоций, нащупать самое сердце истории, а уже потом выстраивать механизм. Это требует определенной уверенности в себе. К примеру, когда Ханс впервые сыграл мне две ноты, которые он придумал как главную тему, я был просто в ужасе. Все повторял: “А нам точно не нужно больше героических фанфар?” В итоге Джеймс написал одну такую тему, отличную, но в “Бэтмен: Начало” нам она не пригодилась. Мы использовали ее в “Темном рыцаре” как тему Харви Дента. А Ханс, хотя он никогда об этом так напрямую не говорил, двигался в сторону все большего и большего минимализма. Он написал как бы эхо героической темы – всего две ноты».

* * *