КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга первая.

Юркие автобусы, неслышно перекатываясь колёсами по мягкой грунтовке лесной дороги, благополучно доставили пассажиров в лагерь гостеприимных соседей. Их хозяйство было обустроено добротно: деревянные домики, живописно разбросанные среди могучих сосен, группировались вокруг просторного строения – местным клубом с административным блоком, выходящего фасадом на заасфальтированную площадку. Вот туда-то хозяева и пригласили приехавших гостей.

Продолговатый зал клуба был переполнен, в основном, представительницами прекрасного пола с некоторой примесью мужского вкрапления. После краткой официальной части, где был провозглашён договор о «дружбе и сотрудничестве» гостям сказали «добро пожаловать» и пригласили в столовую на чай.

Монолитные курсантские ряды были моментально разрушены, разобравшими их по своему усмотрению, смышлёными симпатичными созданиями. Сражённые блеском их глаз, мельканием стройных девичьих фигурок и улыбками милых мордашек, курсанты, с открытыми ртами, как немые рыбы, извлечённые из привычной среды обитания, молча последовали за ними вкушать спасительный сладкий чай.

Стараниями очаровательных хозяек, с добавлением курсантских продуктов, накрытые длинные буквой «П» столы были хороши! Львиную, центральную часть столов занимали, отсвечивая румяной, хлебной свежеиспеченной корочкой, три больших пирога с аппетитно пропёкшимися полосками черничного варенья. Горки глянцевых булочек и, посыпанных сахаром перед выпечкой коржиков, красовались рядом. Три вместительных медных самовара с фарфоровыми чайниками сверху, пофыркивая паром, были готовы пролить из носиков прозрачную янтарную влагу чая, настоянную на витаминном брусничном листе и других травах дарованных осенним лесом. Кусочки рафинированного сахара, розовеющее малиновое варенье, разложенное в вазочки, стояли ближе к краю столов и, чередуясь со стаканами, завершали это чайное великолепие.

Привыкшие садиться за столы по команде, хлопцы немного замешкались, но увлекаемые резвыми хозяйками расселись, и с задором восхитительной молодости начали дружное застолье чаепития. Присутствие хорошеньких девушек, их обаяние, аромат выпитого чудного чая, кружили хмелем восторженности головы юношей и, порождая находчивость, делали разговоры интересными, весёлыми, содержательными.

Шумной толпой они вывалились на танцплощадку, где из динамиков, распространяясь многоголосым серебром лесного эха, изливалась энергичная мелодия модного тогда фокстрота «Рио-Рита». Под задорную музыку танца начали танцевать все.

Щупленький москвич Жора отхватил довольно-таки упитанную дивчину и, опасаясь от избытка чувств выскользнуть из своих тяжёлых «гадов», оставил их в малоподвижном покое вместе со ступнями ног. Но зато своим тощим задом он выписывал такие замысловатые кренделя, что вскружил ей голову раз и навсегда.

Петя Козлов, стараясь заинтересовать тоненькое создание с серыми глазами, уверенно под музыку протаптывал тропинку к её сердцу и как мог, развлекал её разговорами:

- Боже мой, до чего же вы молодцы – чай превосходен. В чае особую роль играет вода – чистая, сладкая, как в местном озере. Вы представить себе не можете, сколько её я выпил, сдавая зачёт в заплыве на 400 метров!

Не менее разговорчив был и Коля Суриков в диалоге с, возвышающейся на голову над ним, весьма подвижной партнёршей.

Она: - Извините, следуя ритму танца, я невольно наступила вам на ногу. Не могли бы вы двигаться быстрее?

Он: - Для вас – всё что угодно! Не извиняйтесь, меня все подгоняют. Но успех уже наметился – вы бы посмотрели, как я бегаю на дистанции пятикилометрового кросса!

Липовецкий Антон ритмичных афро-американских танцев не любил, уж больно они были крикливо чувственными в своём сексуальном бесстыдстве. Славянская душа их не понимала и не принимала. Другое дело вальс, - рождённый гениями, навеянный музыкой окружающей природы воспевающей торжество жизни, он побуждал в душах людей всё светлое и чистое – те чувства, которые вдохновляли людей на дальнейшее её продолжение.

Кружась в упоительном танце под музыку вальса, восхищаясь прекрасными юными представительницами рода человеческого, он прислушивался к сердцу, ожидая знака о встрече со своей единственной, предназначенной судьбой, половинкой.

Довольные и умиротворённые – есть такое состояние равновесия чувств человека, когда на душе хорошо и светло, курсанты возвращались уже по-осеннему прохладным тихим вечером домой. С надеждой встречи – уже в Ленинграде, вослед им помахали платочками подружки удавшегося чаепития. Под звуки мирного урчания автобусов, в тумане расплывчатых мечтаний, полусонные юноши были доставлены домой, и улеглись спать.