Критическая метаморфоза

Но Женя знал, что искать и в самом углу поля, стояли две старые лавочки, на них, вот и сидел небольшого роста парень, он был устремлён в свой телефон. Одет по-простому, всё в тёмном с капюшоном на голове. Сидел полностью сам, ни с кем не переговаривался. На вид лет семь. К нему Женя и направился: — Привет, — подошёл он, — Как зовут, малой?

— Дима… — оборачиваясь по сторонам, ответил он.

— Дима? — смеясь, — А ты случаем не знаешь, что это у меня в руках?

— М-машинка… — сказал рыжий паренёк с зелёными глазами.

— Машинка? А это что?

— Пульт… Ого! Она на радиоуправлении!

— Хотел бы себе такую?

— Конечно! Но у папы нет денег на такую.

— Ну так держи, Дима! — протянул машинку ему.

— Эт…то мне? — «искры» в глазах, неподдельная радость.

— Конечно, — похлопал его по плечу, — Беги протестируй её, — и ушёл обратно.

Маленький Дима, осознав, что случилось, тут же побежал показывать приобретённое остальным. А Женя, уходя улыбался от того, что эта машинка предаст радости ещё хоть кому-то.

Женя никогда не выделялся из своих сверсников, по причине сравнительно обычных физических данных и не имеющихся лидерских качеств. Там откуда он родом, у него не выходило завести друзей. И он так же, сидел отчуждённо, в стороне. И только приехав сюда, у него получилось найти единомышлеников и почувствовать себя полноценным членом группы.

Поглазев на радостных детей у подъезда, ещё с пол минуты, он развернулся и поднялся назад домой, продолжать ждать окончания оставшихся семи часов.

Час дня. Тёплая комната, удобный диван. Ми́лан достал смартфон, зашёл в мессенджер, от скуки решил залезть в несколько закрытых групп. Закрытые они были по причине конкретного рода информации, которую эта группа распростроняет. Ничего серьёзного, в основном это была либо «оголёнка», домашнего производства либо что-то по жёстче, связанное больше с кровью нежели с голыми людьми. Тем более что с недавних под, он нашёл приинтерейсниший источник новостей без цензуры, под названием «Красный Лыманьськ».

И вроде как, подростки же, всегда норовят увидеть то, что не увидеть в открытых источниках, ничего же страшного, но вот конкретно в этой республике, за распространение и хранение такого типа файлов, грозит срок. Так что сейчас, Ми́лан нарушает закон, на где-то 5–6 лет строгого режима.

— Сына.

— Аа? — Ми́лан откликнулся.

— Подойди, хочу поговорить.

Ми́лан быстро вышел из всех приложений на своём аппарате, заблокировав положил в карман. Вышел из своей комнаты и войдя в гостиную: — Да?

Виктор сидел на диване и внимательно смотрел на сына. Перекинув ногу с одной на другую. Сидя в чёрном, бархатном халате, он попросил Ми́лана присесть рядом с ним.

— Мил, ты же знаешь нашего губернатора Арсэния Крыкоса?

— Знаю ли я? А как его можно не знать, он уже там 15 лет сидит.

Виктор ткнул в него указательным пальцем: — Правильно! Но вот знаешь ли ты человека по имени Алексей Сильвэстрович Спавын? — и наблюдал за реакцией.

— Спавын? Ой, даже не зн… Аа, так он этот, банки держит вроде.

— Ага, ещё?

— Ещё? Да хрен его знает… Аа, слышал ещё, что он занимается рейдерскими захватами, а больше вроде ничего…

— Ммх, — ищет как сформулировать, — Хорошо. Кстати, формулировка «держит банки» — как влитая. Он именно, что держит, — Ми́лан улыбнулся, — Всё правильно. Также этого человека, можно отнести к людям, которые получили всё то, что имеют, в после военный период, три, четыре десятка лет назад. И как это было тогда, так и сейчас, этот человек всё ещё пытается пробиться во власть.

— Власть? А он что сейчас ни у власти? Он же уже владелец самого крупного интернет-банка в столице. Я думал, что без связей сверху это невозможно.

— В том числе.

Здесь стоит сказать, что вот такие диалоги о политике в семьи Зымовых, были нормой. Поэтому, тому, что Ми́лана отец среди дня позвал, что-то рассказать, его не удивляло.

— И кроме того, что у него есть своя финансовая сфера влияния, своя партия, хоть и областная, но всё же, так он ещё сегодня сделал несколько крупных покупок. Про которые я как раз и хотел рассказать.

— Так, стоп. Пока я не узнал, о чём конкретно идёт речь, а мне очень интересно, так для протокола, — Виктор улыбнулся и закивал головой, — Хочу понять одну вещь, пока не забыл. Просто она меня начинает всё больше терзать. Почему вы с мамой с утра не разговариваете?

Отец посмеялся. Ну не совсем с утра, а только лишь с одиннадцати и не мы с ней, а она со мной. Это так, тоже для протокола. Причина… только маме не говори, что я тебе рассказал, — Ми́лан улыбнулся, — Она сегодня сварила пельмени, пока ты бегал утром. Я завтракал, было вкусно, но, наверное, из-за нервов, я пробормотал, чтобы она больше таких не покупала. А это оказываться она сама слепила.

Ми́лан легко посмеялся, чтобы не было слышно на кухню, где и продолжала готовить его мать.

— Так что вот, я ответил на твой вопрос?

— А я думал, это из-за того, что ты плазму разбил на заднем дворе. Последнюю мою биту потратил… — не особо придавая значения этому говорил Ми́лан, так как до этого знал отношения отца к этому прибору.