Критическая метаморфоза

— Говорю… — и резко умолк, а потом плавно заговорил, — Меньше полугода назад я подошёл к отцу и переспросил об этом. Он угрюмо улыбнулся и рассказал мне, что он ответил врачам, когда они, также, после операции зашли узнать у отца. Он проводил псих. диагностику пациенту. Знаешь, что он им сказал? — она заинтересовалась, — «Ребят, какой отдых? У него начальная форма шизофрении. Он из Феерской области-то никогда не выезжал», — Дэриэл спародировал слегка прокуренный голос отца, а у Джыны резко упало настроение, — Мда, — он посмотрел ей в глаза, — Некоторые истории намного интересней, если их рассказывать не до конца…

Джына опустила взгляд: — Интересный рассказал. Я ещё хоте… — и внезапно услышала.

— Извини… — Джына затихла и удивилась, — Что такой сегодня, — посмотрел ей в глаза.

— Такой?

— Такой молчаливый, не жизнерадостный, может даже показаться обиженный, а где-то грубый. Как вот только что перебил тебя. Хотя мог бы же дослушать, да? Мне ведь интересно, но сейчас почему-то поступил так.

— Ты всегда тихий. Одно время мне это даже нравилось. Это было как-то в новинку для меня. Я считала, что ты просто долго думаешь, перед тем как что-либо сказать и с незнакомыми людьми стараешься не распыляться. А вскоре выяснилось, что ты всегда такой.

— Я не всегда был таким тихим, — вздохнул, — Но, если бы ты знала, о чём я постоянно думаю, ты бы понимала, что означало молчание на самом деле.

— Ну это же не может продолжаться на постоянной основе?

Дэриэл закивал и посмотрел ей в глаза: — Ты права. Не может. Я думаю, это скоро закончиться. Буквально скоро. Я пересилю себя. Обещаю, — кратко, подавая надежду Джыне, затих.

Дальше Дэриэл пытался не договаривая, заболтать её и сменить тему. Он делал вид, что причина проблем ему не известна. Сегодня ему было особенно трудно, ведь нельзя было после бессонницы, в ночь после убийства Марка, вести, а главное ощущать себя так же, как раньше. Напряжения добавляла просьба отца, настаивающего завтра вечером пойти к психотерапевтке. И всё это давило его изнутри, снаружи и вообще со всех возможных сторон.

Джына приняла извинения, хотя так-то и не обижалась. Она просто хотела понять. Они ещё посидели так с пол часа, обсуждая, как у неё прошёл день и разного вида новости. Где Дэриэл в основном кивал и поддакивал, думая совершенно о другом. Дальше был очень странный диалог с незнакомцем, но это уже её не интересовало и Джина просто вернулась из воспоминаний. А почуяв голод, направилась к плите. Джына поставила чайник и пошла обратно к дивану. Как вдруг. [БАХ БАХ БАХ]. Прозвучал сильный, глухой и громкий стук в двери. Джына от неожиданности вздрогнула.

Она застыла. Боясь пошевельнуться, прокручивая у себя в голове, кто это может быть. Дэриэл и все её знакомые никогда не приходили к ней, с настолько сильным «рвением». А вот возможные непрошенные гости, увидевшие свет в окнах, в этом районе, вполне могли быть.

Как вновь последовал [ТУК ТУК ТУК ТУК ТУК]. Уже посильнее и было ясно, что нужно идти к дверям.

Полдень того же дня.

— Что это?

Дэриэл, нахмурившись вздохнул: — Просто здание.

— Это, ты мне хотел показать? Если да, то я уже видела заброшки.

— И что? Ты теперь из-за этого не пойдёшь туда со мной?

Тут стоит рассказать о характере Анабель. Дэриэл вполне понимал его и даже читал её насквозь. Благо ему в этом помогали давнишние рассказы Элиаса о ней, когда те ещё только познакомились. Который, кстати, оказался не таким прозарливым.

Эта девушка всегда имела завышенную самооценку с синдромом не уважения к самой себе. Она могла без проблем отвергать всех парней, которые подходили к ней на протяжении всего вечера, чтобы познакомиться, а потом самой «прыгать» на того, кто её первый проигнорировал хоть в чём-нибудь. Причём это мог быть тот самый парень, которого Анабель отвергла ранее.

Анабель жила эмоциями. Если ей что-то не нравилось или получала слишком просто, то сразу выбрасывала. Также можно упомянуть пренебрежительное отношение к окружающим, особенно тем, кто с ней уважительно обходиться. Короче говоря, полная противоположность адекватному человеку.

Ещё был небольшой слушок, якобы школьная психологиня Екатерина Валериевна в её мед карте, после совместной беседы, написала ей какое-то психическое отклонение. Но когда поднялась шумиха, Анабель при всех достала карту и показала, что там нет такого. Подчистили, решили все.

— Нет, стоп, — он её перебил, — Давай лучше ты мне скажешь, почему ты пойдёшь со мной туда? — свысока спросил, — И никак иначе.

Анабель затаила дыхание, прищурилась: — Хмм… Умеешь убедить. Заинтересовал, веди.

Они прошли в глубь старого здания, где раньше находился ресторан «Думафель». Подошли ко входу, закиданному всяческим мусором, а само здание было уже сильно обрисованное красками из баллончиков.

Дэриэл демонстративно пустил её вперёд, она улыбнулась. Зайдя внутрь, Анабель заинтресовал «антураж».

Всё ободрано, побито, раскидано и пост апокалиптично, куча использованных шприцов и разбитых сосудов от алкоголя, но без фекалий по углам. Пока что.