Критическая метаморфоза

— Ну он додумался взять пару импортных консервов и с них брать эти символы. И вот самое интересное, уже как семь лет, по миру хо-о-одят люди с надписями в переводе, типа: «Съесть до ноября следующего года», «Со-сом», «Жирность», «Если просрочиться, присылать по этому адресу…» и т. д.

Сразу после слов все неистово «ржали», так как по-другому это не назовёшь.

— А если серьёзно, — Сабрина старалась отдышаться от смеха параллельно говорить, — Я хочу себе тату. Кто-нибудь знает, есть тату обозначающее скорость?

Не успев никто ответить, как с угла появляется Женя и слышав вопрос ещё будучи за поворотом, в быстром темпе и без доли смеха в глазах, отвечает: — Знаю, пройденный путь поделить на время.

Никто из присутствующих не понял, что он сказал. Но это и не заботило их, всех интересовало лишь одно. Почему лицо Жени было побито. Под глазом слабо замазан тональником небольшой фингал, верхняя и нижняя губа разбита, левая сторона шеи была очень красная, а местами даже синяя и на левом глазу был чётко виден синяк около зрачка.

— Ми́лан, Дєр, можно вас? — Женя попросил их отойти, ибо не знал никого из девушек.

Взглянув на которых, лишь кивнул из вежливости и протянул руку Марвину, чтобы поздороваться. Марвин ответил взаимностью, Дэриэл ужаснулся, а Ми́лан уже на нервах смотрел на Женю и оба, молча пошли за ним. В паре метрах, сразу начался диалог: — Кто? Когда?

— Вчера. Марк с пацанами. Меня и Клима.

— Клима тоже? Как он? — спрашивал только Ми́лан.

— Вроде норм. Ему меньше досталось, — Женя, говоря, посматривал и на Дэриэла.

— За что? Сколько их было?

— Не знаю за что. Они ничего не говорили в процессе. Трое. Нам кстати повезло, что Марвин проходил мимо. Он подбежал к нам и они побоялись три на три и ушли. Он помог очухаться и не бояться за дальнейшую дорогу, — и благодарительно кивнул в сторону Марвина, где тот смотрел на них и ответил аналогично.

Ми́лан тоже обернулся на Марвина, но расстерянным взглядом.

Паралельно диалогу, с угла выглянул идущий с последней пары Дима. Он очень удивился троим друзьям, находящимся в его учебном корпусе. Но тут же заметив Марвина неподалёку их, решил не показываться на глаза. А спокойно вернулся обратно. Его никто не углядел.

— Ты так на паре сидел? — Дэриэл.

— Нет, у меня только две сдедующие пары должны были быть.

— Вы уже что-то предпринимали?

— Ну я предлагал Климу пойти в полицию, снять вместе побои, но он сказал, что это не поможет.

— Он прав, это безполезно, — Ми́лан вздохнул.

— Знаю. Поэтому я предлагал прийти не с пустыми руками.

— Чувак, — Ми́лан улыбнулся, — Это конечно неплохая мысль, но не сработает с такими людьми.

— Клим и это говорил, — честно сказал Женя, — Вот поэтому я пришёл сейчас к тебе, — Ми́лан задумчиво слушал, — Ты говорил, что у тебя отец работает в полиции, может…

— Я понял… я бы с радостью, но он работает, скажем так, не в той области. Занимается наркотиками и всё что с ними связано. И никто не даст ему возможность влезть туда, куда он хочет. Я уже с ним говоривал на такие темы, — Ми́лан задумался, — Да и знакомых у него там нет. И честно говоря, я этому рад, не назвал бы их адекватными людьми.

— Ясно… — Женя с грустными глазами затих, — То есть вариантов больше нет и нужно просто забыть про это?

Весь диалог был исполнен в максимально быстром темпе. Во время диалога лицо Ми́лана редко издавало хоть какие-то эмоции, настрой полностью на поглощение информации и сохранение чистого рассудка.

— Нееет, такого нельзя забывать… и у меня, на этот случай, есть один вариант. А пока, пошли домой, — и хлопнул Дэриэла по плечу.

Прокрутив ключом в замочной скважине, Клим вошёл в свой дом. Зайдя, он посадил совёнка на пуфик и погладил, аккуратно снял куртку и повесил в стенной шкаф-купе вместе с шарфом. Посмотрелся в зеркало, чтобы оценить, свой замазанный тональником фингал на левом глазу и разбитую левую часть бороды. «Вроде незаметно, но всё ещё болит» — сказал он себе. Медленно снимая кроссовки, Клим услышал разговоры в квартире, что сильно его удивило, ведь его родители должны были приехать только завтра. Разувшись, к нему на звуки закрытия двери пришла мать. Она была одета в тёмное, вечерние платье и на каблуках.

— Ты уже пришёл? Почему так рано? — спросила она удивлённым взглядом.

— Так пары закончились. Две пары и три консультации… вроде даже поздно. А я думал вы завтра… — перебила мама.

— Ну да, но мы передумали, — она развернулась к зеркалу и поправила причёску, — У нас появился веский повод.

— Ну хорошо, — он потянулся к Вере, чтобы взять её на руки.

— Так, стоп! — сказала Александра Филомэнко.

Сова испугалась, ведь это был практически крик, она спрыгнула с пуфика и походкой пингвина, побежала в сторону комнаты, но Клим её поймал и посадил на ладонь.

— У нас гости. Если хочешь сидеть за столом — её не приноси. А оставь где-нибудь в ванной.

— Хоро… — он задумался и через пару секунд, продолжил, — А я не голоден, — Клим всё же был не прочь поесть, но ему нужно было покормить Веру, поэтому решил пойти на маленькие жертвы.

Клим забрал с куртки маленькую жестяную баночку и держал её в руках.