Критическая метаморфоза

Теперь уже Дэриэл уселся на его живот, зажимая коленями ему руки и начал раз за разом, бить его то в лоб, то в нос, то по челюсти. Удар за ударом. Каждый удар нёс за собой новую рану на его лице. А кровь с глаза Дэриэла, нашла теперь другое место скопления, прямиком на лицо Марку. И уже на, где-то, девятый удар в таком положении, его физиономия начинала превращаться в «кашу». Из-за этого у Дэриэла даже слегка поднялось настроение, чувствуя, что он, наконец отомстил за всех, кого тронул Марк:

— Ну вот! Как и заказывали! Слышь! Я, конечно, понимаю, что тебе уже неверное пофиг, — он кричал это в его глаза, — Ну как же много людей жаждали твоей смерти, жаль, что большинство, так и не узнает, что тебя убил именно я! — продолжал Дэриэл в состоянии аффекта, — Ааа?! Как ты думаешь?! — с этого момента его правая начала болеть от ударов, но левая всё так же ничего не чувствовала и Дэриэл придумал следующее.

Ему было не привычно бить только левой, так что удары приняли некую метаморфозу. Каждый удар с кулака, был сразу же продолжен ударом с локтя. Во время этого месива, кровь Дэриэла льющееся с его глаза и кулака, разбитого о череп Марка, соединялись с пестрившеюся кровью и слюной всё того же Марка, в мерзкую жижу. И, наверное, теперь, лицо Марка, даже родная мать бы не узнала.

И вот где-то после пятого вот такого удара, с витражных часов, внезапно слетает крышка циферблата и падает прямо Марку на лицо. Дэриэл разочаровано остановился, Марк уже почти не шевелился, только с последних сил, правой рукой, в конвульсиях пытался дотянуться до своего рта. И недолго думая, Дэриэл подвинул эту крышку к оставшемуся видящему глазу Марка и с последних сил и злостью, надавил на него. Живая и двигающееся рука Марка, до этого, в момент упала. А Дэриэл, после такого, довольно «эффектного» поступка — выдохнул и уже полностью успокоился.

Ему понадобилось сорок секунд, чтобы окончательно прийти в себя и начать мыслить примерно адекватно. К этому моменту, Марк был уже естественно мёртв, его лицо было похоже на лица людей, из каких-то фильмов ужасов. Вокруг тела бала огромная лужа крови. А само тело было как будто обескровленное. Выглядело это так, что вся кровь вытекла с него через отверстия на лице. И именно отверстия. Это теперь было тяжело назвать глазами, ртом или носом.

Дэриэл с ужасом осмотрелся и не мог поверить, что это он сотворил. Он пытался не кричать, но у него слабо это выходило. Его руки тряслись, как у столетнего деда. С которых капала кровь.

[Буум]. Где-то сверху, что-то упало. Скорей всего старая штукатурка. Это испугало Дэриэла, заставив резко подняться на ноги и начать что-то предпринимать. Он был полностью в крови. Дэриэл, со страха, быстро снял куртку, а потом так же быстро и свитер. В надежде, избавиться от улик. Это первое, что пришло ему в голову. Дальше он увидел, что штаны так же запачканы в кровь, но в такую погоду, он не мог себе позволить раздеться до гола. И в осознании того, что он не знает, что делать дальше — Дэриэл опустился, в отчаянии на колени, в лужу крови.

В такой позе, он стоял ровно минуту, выглядело это так, как будто он начал молиться. Потом медленно поднял голову на тело Марка и уверенно произнёс: — Так… нужно исбавиться от тела…

— Глава 8

— Ха-ха-ха! Я всё равно тебя догоню! — бежал и кричал пятилетний мальчик.

— Оп! Ты бэл! — и убежал.

А девочка, за которой и гнался этот мальчик, в растерянности осознав, что теперь ей нужно догонять кого-то, рванула за ним.

Клим сидел на лавочке около дома Лизы, на детской площадке и наблюдал. Старался вобрать в себя, от этих ребят, хоть немного позитива, чтобы стало легче обдумать всё, что накопилось в голове.

Смотря на них, у него на лице виднелась «детская улыбка», но вот, как только он, случайно, переводил взгляд и задумывался о своём — его начинала охватывать грусть.

И вот он взял себя в руки, резко и уверенно встал с лавочки и хотел уже «рвануть» к Лизе, как у него потемнело в глазах из-за внезапного поднятия тела. Клим слегка опешил, посмеявшись при этом над собой. И когда эффект прошёл, он вновь направился к дому Елизаветы.

Шаг за шагом, поправляя кислотно-оранжевый галстук, он подходил к металлическим дверям.

Руки уже тянуться к звонку, но на удивление остановились. «Стоп» — проговорил он. «Что мне делать? Почему всё вышло именно так?» — и облокотился на декоративный, маленький заборчик, поставленный вокруг дверей в виде ромба.

«Ну я же понимал, что так будет… Тогда почему сейчас мне так обидно и не приятно… Не понимаю» — он выдохнул полной грудью и начал анализировать то, что говорил своим родителям и какую аргументацию использовал несколько часов назад.