Критическая метаморфоза

Все студенты сразу взбодрились – услышав столь отличную новость. В том числе и Алексей Григорович, он тихим жестом дал знать Алисе, о том, что она может садиться на своё место, а хорошую оценку она уже заработала. И продолжил слушать.

– Спасибо за внимание, – она вышла и закрыла дверь.

Пара вернулась на круги своя. У Милана за сегодня, это уже была вторая и за время перемены, он всерьёз задумывался, чтобы не пойти на неё, но в последний момент его увидел Алексей Григорович и деваться не было куда. А так, как пары уже не будет, да и тетрадь у него была одна, он её положил во внутренний карман кофты, потом поднялся с места и не спеша, стараясь не мешать присутствующим, вышел из аудитории. Студентам на паре разрешалось спокойно выходить, когда им захочется или будет нужно, предполагалось, что это поспособствует удобству студентам, которые при первой надобности организма будут выходить и тем самым не мешать.

Закрыв за собой двери, Милан стал наблюдал ситуацию. В коридоре находилось много студентов, а в конце стояла преподавательница рисования, что-то им вещая. Преподавательница представляла собой девушку двадцати четырёх лет, симпатичной наружности. К которой у Милана было довольно не однозначное отношение. Хотя на самом деле предмет, который преподавала она, был более профильным и обособленным, но Милан понимал его, как рисование. В конце прошлого года, когда Дима Вуурын закрывал свою сессию, а первый уже свою – закрыл, то они вместе, по просьбе Милана, ходили на её консультации. Там он, ввиду не знания ей всех студентов в лицо, научился рисовать дерево, прошу прощение, красивое дерево. Ну и естественно узнал её поближе. Человеком она была добрым, но ответственным.

Милан, увидел, как та самая Лалис Погорил вещала около пятидесяти студентам какую-то информацию на счёт их же будущих экзаменов. Милан прошёл немного в глубь собравшихся и стал приблизительно по середине, чтобы удобно было смотреть. И совершенно не стесняясь ничего, он начал откровенно пялиться на неё. Но по большей части его интересовало только лицо. Это он пояснял и Диме, на тех самых консультациях, что конечно второму показалось странным, так как её лицо, по его скромному мнению, далеко уступало её формам, но не стал лишнего говорить и тем более спорить, ввиду своего отсутствия к этому интереса. Сегодня Лалис накрутила себе волосы на плойке, что было очень даже красиво и нанесла на глаза тушь в небольшом количестве. Губы… Милан не успел рассмотреть точный оттенок помады, ему помешал чей-то грубый и громкий голос, но очень знакомый.

Милан начал оборачиваться и смотреть на других присутствующих, стоявших около него и искать причину. Сначала ему на глаза ничего неприятного не попадалось, пока он не услышал опять этот, по его мнению, мерзкий звук и уже повернулся к источнику. Справа от него, около стены сидел на стуле ещё один преподаватель, тоже довольно молодой, лет двадцати девяти и вместе с ним двое студенток, выглядящих как первокурсницы, максимум второй. Его Милан знал лично и прекрасно осознавал, что это учитель. Им был Александр Михайлович, именно ему Дима покрасил инструменты под конец третьего курса. А источником оказался смех этого мужчины, он видимо смеялся над шутками, которые сам же и «травил». А вот почему звук не понравился Милану, большинство людей смеётся на выдохе, а этот человек смеялся на вдохе, вы можете сами попробовать и понять, что за звук будет исходить. Милан нервно посмотрел на него и постарался абстрагироваться. Снова развернулся к Лалис лицом и боковым зрением увидел несколько студентов, зло смотрящих в сторону тех троих, что мешало ему не обращать внимания.

После, он решил просто отойти, чтобы не слышать. Не вышло. Теперь уже сами студентки начали громко смеяться, а тот хохоча продолжал рассказывать. И уже сама Лалис мельком обратила на них внимание, но не подавала виду что ей мешают.

После Милан резко изменил свои планы, развернулся и подойдя к нему – не стесняясь и достаточно размахнувшись дал ему неплохого подзатыльника. Удар был не сильным и тем самым не громким, услышали и заметили это только те, кто был рядом. Студентки перепугались и раскрыв глаза на максимум, выбежали с коридора. Те, кому тоже «посчастливилось» быть свидетелем этой ситуации, медленно и незаметно для всех отошли с такими же выпученными глазами, не понимая, что будет дальше. Таких было не много, максимум человек пять, все остальные остались в неведенье. Милан наклонился к его уху и обычным голосом, произнёс: – По тише, пожалуйста…