Критический эксперимент

-- Мы тут одно из немногих звеньев системы, которая призвана направлять тех, кто может справиться с решением критической проблемы, в нужное место и нужное время.

Я отметил последние слова, сказанные как-то нарочито бесцветно.

-- Значит, Вы направляете в критическую точку пространства-времени того, кто мог бы в ней что-то важное сделать?

-- Все поняли. Так что не удивляйтесь, сейчас товарищ капитан пропадет. Он уже втянулся в критическую точку.

И капитан, действительно, вошел в карту и исчез. Осталась лишь его одежда. Вошла дамочка, собрала одежду в пакет, наклеила на него ярлык << Капитан Яковлев, 28.05.2009 >>, и положила в одну из секций на боковой стене, после чего вышла.

-- Бог дает некоторым людям талант, но Дьявол всячески отвлекает их от использования таланта. Он при этом пользуется и духовными, и материальными орудиями. И одно из самых страшных материальных его орудий — недочеловеки, недоличности, вообразившие себя элитой. Они стремятся рулить, не зная ориентиров и фарватера, и ни за что не подпускают к рулю тех, кто выше их по уровню. Именно поэтому назревшая проблема так редко решается. А даже плохо решенная проблема лучше вообще нерешенной. Сейчас карта перестроится под Вас, а я пока что Вас кое с чем ознакомлю.

-- Это российский спецпроект?

-- Это мировой спецпроект. Но точек реализации очень мало. Без такой подпитки цивилизация стремительно мчится в тупик, и очень скоро убьет себя об стенку.

-- Итак, Вы предлагает мне тоже втянуться куда-то? И чем же Вы поможете мне там?

-- Почти ничем. Страховка для Вашей семьи, вот, кстати, документики. Для Вас лично — гарантия переброски в место, где не будет непосредственной опасности, Вы автоматически получаете минимальные знания, чтобы не пропасть там, если приложите свои способности. Вы получаете также документы и их аналоги в соответствующем обществе, и психическое прикрытие на первое время, гарантирующее минимально положительное отношение окружающих.

-- Что значит <<минимально положительное>>?

-- Вас сразу же не сожгут, не посадят, как шпиона, и так далее. К вам нормально подойдут, когда вы попытаетесь войти в общество. А далее все зависит от вас. Мы не те, кто решают проблемы, и здесь мы не можем вам помочь.

-- Значит, никаких гарантий безопасности?

-- Никаких.

-- И сколько же там придется поработать?

-- Сколько надо. Для утешения могу сказать, что там, как на индийской горе Махамеру, год примерно равен дню. Пробудете там семь лет — сюда вернетесь через неделю.

-- Совсем стариком?

-- А это уж зависит от того, как Вы решите проблему. Если плохо, то ваши тамошние года с вами и останутся. Если средненько, вернетесь в том же возрасте, как и большинство из русского отделения. А если хорошо, можете даже помолодеть. И такое бывало.

-- И как же я вернусь? Дадите какое-то устройство? А если я его потеряю? Или оно не сработает?

-- Никакого устройства. Как только проблема будет решена, Вы почувствуете, что можете вернуться. Только не тяните, окно возврата открывается лишь на пару недель.

-- А если не решу ее?

-- Может быть, Вы и там спокойно доживете, но сюда уже не вернетесь.

-- Ничего себе условия! И ведь, сколько я понял, есть такие камикадзе?

-- Есть. А договор внимательно прочтите. Страховка очень приличная, больше миллиона уев. Но ваша семья должна будет молчать. С Вас лично мы подписку не берем: все равно Вам никто не поверит. Если вернетесь с успехом, Вас ждет премия, но, конечно же, раз в сто меньше страховки. Так что мы искренне желаем Вам вернуться.

-- Вы что, уже уверены, что я пойду на эту авантюру?

-- Я посмотрел на карту. Есть несколько ярких огоньков. Это значит, что Вы были бы в этих точках очень нужны, если, конечно, справитесь. Сейчас Вы еще можете, не глядя на карту, подняться и выйти, подписав договор о практике. Но Бог Вас начнет карать за трусость. А если Вы станете вглядываться в точки, а затем решите не идти, то Бог Вас навсегда лишит всех творческих сил.

Я почувствовал, что у меня тоже настала критическая точка. Хотелось встать и выйти, не оглядываясь. Но рука сама подписала договор об участии в критическом научном эксперименте, и я глянул на карту: на ней было пять ярких огоньков.

Я стал смотреть на них, и в том, который был около Балтики, мне показалось, я узнал Кенигсберг, только старый, века XVIII. Какое-то смутное желание попасть туда показало мне, что выбор уже сделан. И тут я осознал, что проблемы-то не знаю.

-- А проблема-то какая? — закричал я.

-- Товарищ капитан был умнее. Он даже не спрашивал об этом. Ваше дело ее увидеть, осознать и решить. Мы здесь помочь не можем.

Я уже не мог оторваться от карты. И тут женский голос сзади сказал (видимо, для дам это было также очень интересным зрелищем, как уходят камикадзе):

-- Все, горизонт событий пройден! Он уходит!

Русский Кенигсберг