Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1

§ 4. Происхождение «античной» научной литературы

Механизм создания научных трактатов

На примере «Альмагеста» мы убеждаемся, что утверждение об апокрифичности античной литературы полностью применимо и к книгам научного содержания. Но в отношении естественнонаучных (и, в частности, математических) сочинений с особой силой встает вопрос об их авторстве. Действительно, по отношению к сочинениям гуманитарного характера мы можем либо прямо указать предполагаемого автора, либо, по крайней мере, очертить круг людей, вполне способных им быть по их образованию, культуре и литературному дарованию. Совсем иначе дело обстоит, скажем, с Евклидом. Кто из ученых средневековья мог бы претендовать на эту роль?

Вот что пишет по этому поводу Морозов: «… в… период письменности после изобретения тряпичной бумаги и до появления печатного станка каждый ученый копировал книги своих предшественников исключительно для своего пользования и потому при переписке исправлял неясные места своего предшественника, выбрасывая то, что считал у него неправильным, и более всего пополнял копию тут и там своими собственными сведениями и размышлениями, так что с каждой новой перепиской первоначальный текст не закрепленных церковью произведений приспособлялся к идеям нового времени и разрастался в своем объеме. Происходил процесс коллективного творчества, при котором, естественно, за сочинением оставалось имя первоначального автора. Нечто подобное происходит и теперь с современными учебниками, в которые постоянно вносятся новые открытия, сделанные наукой, тогда как основная часть остается прежней.

…Ученый, переписывая с дополнениями книгу дня себя, писал на ней совершенно справедливо то имя, которым она была помечена до него. «Геометрия Евклида», — отмечал он, — умолчав о том, что сам прибавил две–три теоремы от себя и лучше обосновал ту или другую из старых. Так он давал повод и последующему копиисту своей рукописи добавить две–три теоремы, сохранив за учебником прежнее имя. И вот, с течением веков, небольшой десяток теорем, который мог действительно быть собранным человеком этого имени (имя Евклид значит — хорошо одетый), превращался в большую и хорошо развитую во всех своих деталях книгу. А последующий ученый, упустивший из виду этот вековой процесс улучшения, начинал приписывать все такое коллективное творчество одному древнему гиганту геометрической науки и вместе с тем определять ложно высокий уровень познания в очень древние времена. На деле же вся книга представляла сумму познаний целого исторического периода до тех пор, когда печатный станок впервые повсюду распространил ее и указал время и место ее первого издания» ([4], стр. 174—175).

Добавим, что «Евклид» может означать также «хорошо переплетенный».

Описанный механизм бессознательного коллективного творчества хорошо объясняет происхождение таких всеобъемлющих трактатов, как «Альмагест» Птолемея или «Начала» Евклида, и тот факт, что ссылки на них были возможны задолго до окончательного оформления их текста. Он не предполагает никакого явного обмана и мистификационных устремлений со стороны авторов и издателей, хотя возможность эта отнюдь не может быть исключена. Вместе с тем правила издания «древних» текстов были на заре книгопечатания явно отличны от современных. Как показывает пример, скажем, «Альмагеста», редакторы и издатели окончательного текста, не колеблясь, вносили в него поправки и дополнения, соответствующие последнему слову науки, никак это специально не оговаривая. Не потому ли «переводу» научных книг часто предшествовал «дурной перевод», не содержащий этих поправок и отражающий предыдущий этап развития науки?

 

История «находок» и опубликования «античных» математических рукописей (Евклид, Диофант, Архимед, Аполлоний)

История «находок» и опубликования «античных» научных трактатов во всех существенных чертах сходна с историей рукописей гуманитарного характера

Вот, например, что пишет проф. М.Я. Выгодский по поводу «Начал» Евклида.

«До нас не дошла ни одна античная рукопись «Начал» Евклида, если не считать нескольких небольших отрывков, найденных при раскопках в Египте и Геркулануме. Древнейшая известная нам рукопись представляет собой копию, сделанную в 888 г. монахом Стефаном для архиепископа Цезарейского. Существует много рукописей, относящихся к X—XII вв. Все они, по–видимому, сделаны на территории Византийской империи и в Западную Европу попали значительно позднее. Неизвестно, сколько промежуточных копий лежит между этими рукописями и их первоисточником» ([70], стр. 224).