Критическое погружение

Глаза Френка жадно блеснули, но вслух он не стал ничего говорить, демонстративно повернувшись лицом к Гарику.

– Какая мне разница? – нервно сказал Френк, прижимая к себе Лео.

– Примерно сорок процентов от общего количества людей. Я считал и заложников и террористов. Пока мы живые, террористы не тронут нас, потому что в случае атаки полиции мы будем для них живым щитом. Нас двоих, конечно, можно пристрелить – двое каких-то бродяг ничего для местной полиции не значат, а вот вы – уважаемые жители острова – являетесь основным мерилом торговли. Раз террористы закрывают лица – значит, они не хотят, что бы вы видели их физиономии. Это очень хороший признак! У нас есть шанс остаться в живых. Только умоляю вас: не пытайтесь спасти свою жизнь за наш счет! Сначала террористы убьют одного-двух человек, в назидание остальным, а потом остальных. И не вариант, что трупами окажемся мы!

Хорошо уже то, что среди террористов нет мусульман. Я не противник мусульман, но лучше в плен к ним не попадать. Обычно мусульманские террористы – фанатики, которые не понимают доводов рассудка. Не потому, что они тупые – среди мусульман много достойных людей и даже есть лауреаты Нобелевской премии. По-моему, пакистанец стал лауреатом по физике, но дело не в этом. Террористу-мусульманину вбивают в голову, что он выполняет святое дело и после смерти обязательно попадет в рай. Радуйтесь хотя бы тому, что, похоже, нас захватили боевики ИРА – Ирландской освободительной армии. Это дает нам больше шансов на выживание, – сказал Гарик и, протянув руку, предложил: – Дамы могут занять места на нижней полке.

Подойдя к Климу, он начал освобождать второй отсек. Френк, оттолкнув Флору, первым уселся на деревянный настил, потянув за собой Лео. Клим, поймав пошатнувшуюся женщину, погрозил Френку пальцем. На что последний гордо вздернул подбородок, делая вид, что ничего не заметил. Через пару минут второй отсек, расположенный сантиметров на пятьдесят над полом, был освобожден. Гарик с Климом улеглись на только что освобожденной полке, положив между собой Флору, которая начала дрожать. Несмотря на тропики, в подвале было довольно прохладно, и женщина сильно замерзла.

Встав, Клим подошел к отсеку, в котором лежали Лео с Френком.

– Вы не подскажете, есть ли в этом подвале крепкие спиртные напитки типа коньяка, водки или бренди? – вежливо спросил Клим у женщины, которая лежала к нему спиной, аккуратно оттопырив попу, туго обтянутую тесными шортами.

– Ничего ему не давай! Нажрется и начнет приставать! – зло сказал Френк.

– Вы не волнуйтесь, к вам я приставать буду в последнюю очередь. Я только в тюрьме меняю свою ориентацию. Вот мой коллега, тот любит мужиков, особенно таких лощеных, как ты. Для него трахнуть беленького – первое дело! Сам понимаешь – десять лет в арабской тюрьме – далеко не сахар. А если он узнает, что ты мусульманин или иудей, то порвет тебе задницу обязательно. Ради такого случая и я изменю своим принципам, – сообщил Клим, ласково поглаживая упитанную ножку Лео.

– Через два отсека от вас лежат коньяки и бренди, – спокойно сказала Лео, ничем не выдавая себя.

Собственно говоря, Лео нравилась Климу намного больше Флоры. Но мужчин всегда выбирает женщина, и Клим решил спокойно подождать развития событий.

Пока Клим общался с Френком и Лео, в отсеке, который Клим покинул, стала слышна подозрительная возня. Женщина шумно дышала и слегка постанывала, так что сомнений в том, чем занимался Гарик с Флорой, не возникало.

Разбирать новый отсек Климу было лень, и поэтому, чтобы не мешать приятелю, он отправился осматривать подвал.

Через два отсека действительно обнаружился отсек с бутылками крепких алкогольных напитков, и Клим с увлечением решил заняться обследованием отсека, так как знатоком вин себя не считал, а вот в коньяках немного разбирался. В бытность свою в Афганистане Климу довелось попробовать знаменитый шустовский коньяк, который пришелся ему по вкусу.

Едва Клим взял в руки бутылку «Наполеона», как рядом появилась дрожащая от холода Лео.

– Вы знаете, что название коньяку было даровано в 1526 году после заключения священной лиги Франциском Первым, Генрихом Восьмым Английским и папой против Карла Пятого, – сказал Клим. – Впервые коньяк, вернее перегнанная виноградная водка, был получен во Франции в департаменте Шаранты, что расположен на реке Шаранте. Коньяк «Наполеон» не очень дорогой, и подделывать его нет смысла. Он несколько жестковатый, и поэтому определить подделку могут только истинные знатоки.

– Все это очень интересно, но как нам открыть бутылку? Ведь у нас нет ни штопора, ни ножа? – развела Лео руками.

– Найдите бутылку, а лучше две, которыми вам не жалко пожертвовать, – попросил Клим.

Взял в левую руку бутылку с коньяком, а в правую свой нож, который мгновенно очутился в ладони, стоило только мысленно представить это действие. Одно движение лезвием, и отрезанное горлышко осталось между указательным и большим пальцем левой руки. Доля секунды, и нож снова оказался на своем месте – у голени ноги.