Критика и обоснование справедливости. Очерки социологии градов - 2013

Авторы пытаются найти средний путь между анализом «объективных» структур общества и «субъективных» значений, которые индивиды вкладывают в свои действия. При этом они относятся с полной серьезностью к тому, что со времен Маркса, Фрейда и Ницше традиционная социальная критика («школа подозрения») обычно «разоблачала» как проявление идеологии или других форм «ложного сознания», призванных замаскировать подлинные причины и мотивы поведения людей (будь то классовая сущность, бессознательные комплексы или воля к власти). В центр внимания исследователей помещаются тем самым не скрытые двигатели исторического процесса или законы функционирования общества, а рациональные цели субъектов социальной жизни. Эмпирически предметом изучения становятся взаимодействия между людьми, и прежде всего конфликты, в которых сталкиваются их противоположные устремления. Обнаружив себя в ситуации конфликта, люди, по Болтански и Тевено, обычно стремятся обосновать справедливость своих притязаний в данной конкретной ситуации, и это является гораздо более естественным и распространенным способом поведения, нежели чисто силовые решения. Для убедительного обоснования справедливости они должны апеллировать к определенной системе ценностей и аргументов, в рамках которой ситуацию можно интерпретировать выгодным для них образом. При этом они должны показать, что ситуация подлежит осмыслению именно в рамках этой системы.

Таких систем («градов») в современном обществе обычно несколько. Во французском обществе авторы выделяют шесть основных «градов» — рыночный, патриархальный, научно-технический, гражданский, град вдохновения и град репутации. Принципы каждого из них подробно анализируются в книге, причем анализ классических произведений политической философии дополняется при этом изучением пособий для управленцев на предприятиях. Эти пособия, опирающиеся на принципы того или иного града, позволяют представить, как соответствующие принципы могут быть задействованы в реальных жизненных ситуациях.

Разрешение спора с помощью рациональных аргументов предполагает учет реалий той или иной конкретной ситуации. Среди этих реалий оказываются материальные объекты. Они выступают при этом уже не пустыми символами, с помощью которых субъекты позиционируют себя по отношению друг к другу и символическую силу которых используют для победы над противником. Объекты имеют свою логику функционирования и не могут быть по произволу наделены любым значением. Например, тот факт, что в ситуацию спора на производстве приходится учитывать особенности функционирования сложного станка, на котором надо работать с максимальной отдачей, естественно, придает больший вес «технологическим» аргументам, нежели патриархальным ценностям.

Иными словами, объективная природа вещей имеет значение для человеческих взаимодействий. Читателям книг издательства «Новое литературное обозрение», вероятно, вспомнится в связи с этим попытка (хронологически на десятилетие более поздняя) Ганса Ульриха Гумбрехта обосновать роль вещей как границы символического мира, а поклонникам Бруно Латура — его рассуждения о месте лабораторного оборудования среди принципов функционирования современной науки¹⁰. Во всех этих (и подобных им) случаях речь идет о различных попытках выйти за пределы «семиотической вселенной», где связь между означающим и означаемым по определению произвольна. Книга Болтански и Тевено — одна из самых интересных (что не значит — бесспорных) попыток продвинуться в этом направлении. Возвращение в изучение социальных взаимодействий их объективных и рациональных аспектов представляется необходимой составляющей «реалистического поворота», к которому социальные науки обратились в последние десятилетия в итоге постмодернистского кризиса рациональности и объективности, истоки которого лежат в базовом для этих наук понимании социального как особой сферы чисто символического взаимодействия людей. Следует, однако, подчеркнуть, что Болтански и Тевено, учитывая необходимость «возвращения вещей» в социальную теорию, отнюдь не впадают в крайности тех «объективистов», которые порой склонны вообще игнорировать сложные взаимодействия символического порядка, анализ которых был одним из главных достижений наук о человеке XX века.

Многие читатели могут усомниться, насколько разумно не просто вернуть рациональным аргументам и объективным факторам подобающее им значение в социальной теории, но строить эту теорию в целом исходя именно из этих факторов. Подобная критика, безусловно, имеет под собой основания. Следует, однако, подчеркнуть, что вернуть этим факторам их значение можно, только показав их системность и взаимосвязь между ними — чему и посвящена предлагаемая вниманию читателя книга.