Критика криминального разума

…они были совершены с помощью и при активном участии одной знакомой им женщины по имени Анна Ростова, известной проститутки, занимавшейся черной магией, проводившей незаконные аборты, в чем она и призналась сама в ходе обычного допроса. Не представляется возможным в полной мере определить идеологический масштаб намерений бунтовщиков. Вполне вероятно, что у них не было никаких определенных связей с какими-то иностранными державами. Весьма сомнительно и то, что их действия планировались как первая стадия вполне конкретного вторжения.

Тотцу и его жене, откровенно сознавшимся в якобинских симпатиях и в соучастии в преступлениях, включая и зверское убийство их собственного племянника Морика Люте, несмотря на строгий надзор, удалось покончить с собой в тюремных камерах. Труп Анны Ростовой был обнаружен три дня спустя в реке Прегель. Остается неясным, существовала ли между заговорщиками предварительная договоренность о совершении самоубийства в случае разоблачения, или же Анна Ростова пригрозила выдать сообщников и была наказана ими же за предательство. Не исключается и возможность того, что в ее гибели виновно какое-то третье лицо, никак не связанное с упомянутой группой. На основании описываемого случая не было проведено никаких арестов, хотя ведется следствие с целью прояснения обстоятельств. Исходя из ряда свидетельств, мы полагаем, что остальные члены подпольной группы, три иностранца, останавливавшиеся в гостинице «Балтийский китобой», сумели скрыться. Они покинули Кенигсберг, но ордера на их арест выданы. Имена разыскиваемых, а также все документы, имеющие отношение к делу, письменное изложение допросов, доклады об обысках и т. п. содержатся в официальной папке дела № 7–8/1804. С разгромом гнезда заговорщиков мы можем вполне обоснованно заключить, что череде убийств, поразивших Кенигсберг, а также и риску внутренних беспорядков, несомненно, положен конец.

Я прошу Вашего высочайшего позволения воспользоваться случаем и сообщить Вашему Величеству о мужестве и самоотверженной преданности долгу со стороны служащего полиции Амадея Коха, моего помощника, оказавшегося последней жертвой заговорщиков. Без постоянной помощи и поддержки сержанта Коха и его глубокого понимания особенностей деятельности преступников в городе (и характера преступной психологии в целом) сложная задача отыскания дерзких убийц и нарушителей спокойствия в Кенигсберге была бы во много раз тяжелее. Убийцей герра Коха, по всей вероятности, является еще один член якобинского кружка, обосновавшегося в гостинице Тотцев. Названное место служило рассадником изменнических идей и подрывной антигосударственной деятельности, как об этом свидетельствуют найденные там материалы. Я склоняюсь к мысли, что Кох, гибель которого воспоследовала после самоубийств основных организаторов преступлений Тотцев и смерти Анны Ростовой, был убит неизвестным с единственной целью ввести полицию в заблуждение относительно предыдущих смертей и вернуть следствие к ложной версии, разделявшейся моим уважаемым предшественником поверенным Рункеном, что череда убийств была делом рук безумного убийцы-одиночки, охваченного манией жестокости и беспричинных зверств.

Мне также хочется выразить благодарность покойному профессору Иммануилу Канту. Кенигсберг очень многим ему обязан, и в том числе за его неустанные старания по раскрытию упомянутых убийств и восстановлению мира и спокойствия в городе, каковой он любил больше других городов земли. Мудрость Вашего королевского величества известна всем. Я абсолютно убежден, что Вы, Государь, оцените труд, предпринятый без какой-либо финансовой поддержки и материального поощрения со стороны местных властей этим достойнейшим профессором философии с целью разработки и внедрения системы логических и аналитических методов уголовного следствия, которые, несомненно, войдут в историю юстиции и могут быть использованы не только в случаях, подобных расследовавшемуся нами, но и в любом противостоянии права насилию и преступлению, и могут способствовать тому, что любой нарушитель закона божественного и человеческого не сможет уйти от возмездия. Я даю клятву всячески содействовать распространению методов профессора Канта в моей будущей деятельности в качестве судьи, будучи уверен в том, что их создатель дал мне на это полное право. Смею надеяться, что предложенный профессором Кантом новый метод ведения следствия будет в скорейшем времени внедрен в деятельность органов полиции по всей Пруссии и опубликован за государственный счет на благо всего человечества. Названная публикация может стать лучшим памятником великому гражданину Пруссии.

Оставаясь верным слугой короне Гогенцоллернов и Вашего королевского величества, я прошу позволения вернуться в Лотинген к семье и вновь принять на себя исполнение судейских обязанностей, которые я по указанию Вашего величества вынужден был оставить.

Ваш верный и покорный слуга

Ханно Стиффениис, поверенный.