Критика криминального разума

Ни свечи. Ни Морика. Никаких признаков человека или призрака.

Глава 8

Первый бледный намек на рассвет коснулся штор моей комнаты, но к тому времени я уже не спал примерно час. Меня разбудил жуткий кошмар. Я проснулся, задыхаясь, вспотевшие волосы прилипли ко лбу, тело напряглось, сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди. И тем не менее страшный сон был гораздо менее тяжел и менее ярок, чем обычно. Камень лишь едва коснулся его черепа. Трава не окрасилась кровью. Остекленевшие глаза казались менее застывшими, в них чуть меньше, чем раньше, чувствовался укор. Впервые за все семь лет, в течение которых меня преследовали эти сновидения, я не был парализован ужасом. Я мог двигаться. Я пытался добраться до него, спрыгнув с высоченной скалы, сжимая в руке его спасение. На сей раз меня нельзя было обвинить в бездействии. Я извлек флакон из кармана, ощущая пальцами холод стекла. Луч солнца осветил содержимое, и оно замерцало, засверкало, словно растворенный янтарь…

Я попытался отделаться от неприятных воспоминаний о сне, выпрыгивая из постели. Дрожа от холода, я помешивал серые угольки в камине, подбрасывал в него щепки и лучины, что наколол накануне вечером Морик. Постепенно огонь разгорелся, и я подвинул медный кувшин поближе к нему, чтобы разогреть воду, которой умывался вчера перед отходом ко сну. Подойдя к окну, я выглянул на улицу. За ночь выпало еще больше снега, но в отличие от прошедшего дня на жемчужно-сером небе не было заметно тяжелых снеговых туч. День скорее всего будет морозным, подумал я, глядя на удивительно длинные сосульки, свисавшие с водостока над моим окном. Окно на противоположном конце двора, где я прошлой ночью видел Морика, было темно и пусто. В нем отражался только огонек моей свечи. Что там делал мальчишка? Кто-то наблюдал за ним? Возможно, какой-то сообщник? Или мне все это просто привиделось?

Я накинул на плечи покрывало с кровати и уселся за стол, чтобы составить список того, что мне необходимо сделать за сегодняшний день. Самым первым шло имя адвоката Тифферха. С момента его смерти миновало уже три дня, поэтому улики собрать будет довольно трудно. Сегодня мне нужно наконец начинать работу всерьез. Прошлой ночью я попусту потратил так много времени с некромантом.

Я только приступил к продумыванию плана на день, как вдруг услышат какой-то стук за дверью.

«Морик!» — подумал я, быстро вставая из-за стола и подходя к двери с намерением захватить маленького проныру врасплох. Мальчишка снова шпионит. На сей раз за мной.

Рывком я распахнул дверь.

В коридоре оказалась фрау Тотц, пристально вглядывающаяся в то место, где мгновение назад была замочная скважина. Она с воплем удивления опрокинулась на пышный зад, а ноги взлетели в воздух. Не прошло и секунды, как фрау Тотц приняла обычное положение с таким видом, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло, и уставилась на меня с той жеманной улыбкой, что практически никогда не сходила у нее с лица. Она была как будто приклеена к ее физиономии.

— Доброе утро, герр поверенный, — проворковала она. — Надеюсь, я вас не очень потревожила? Мне показалось, что из-под вашей двери виднеется огонек свечи, и я не осмелилась постучать. Я хотела узнать, что вы пожелаете на завтрак.

— Вчера вечером я уже говорил вам, фрау Тотц, что хочу на завтрак, — ответил я резко. — Хлеб, мед и горячий чай.

Улыбка не исчезла с лица хозяйки и не померкла, несмотря на всю мою грубость. Она застыла у нее на физиономии с пугающей неподвижностью, жуткая, словно гримаса. А столь ранним утром она производила особенно неприятное впечатление.

— У нас в леднике имеются свежий сыр и великолепная ветчина, — продолжала она спокойным тоном. — Я подумала, возможно, вы захотите попробовать…

— Как-нибудь в другой раз, — оборвал я ее.

Хозяйка шпионит за мной. Вчера Морик шпионил за другими постояльцами. А кто-то еще шпионил за Мориком. Может быть, слежка — что-то вроде заразной болезни в доме Тотцев?

С ноткой сарказма в голосе я добавил:

— Ваша забота о моем благополучии весьма мне льстит, мадам. Если вас не затруднит, пришлите сюда Морика, пожалуйста.

Чепец на голове у госпожи Тотц был ей явно мал и не мог удержать непослушные рыжеватые кудряшки, которые упорно рвались на свободу. Он медленно сползал к правому плечу хозяйки, гротескная улыбка тоже почти исчезла у нее с лица, и на нем осталась лишь жалкая бледная тень прежней улыбки.

— Морик? — пробормотала она. — Парень должен был уже целый час как работать на кухне, но я его до сих пор не видела. Я подумала, что, возможно, он пошел вас будить, сударь.

— Морик? Будить меня? — Может быть, в этом заключался истинный мотив ее подглядывания в замочную скважину? Несколько мгновений я пребывал в нерешительности, думая о том, в какой отвратительный бордель меня поселили. — Его комната находится на противоположной стороне двора, не так ли?

Фрау Тотц нахмурилась.

— О нет, сударь, конечно, нет, — ответила она. — Морик спит на кухне за плитой. — Она вздохнула. — Думаю, мне лучше пойти и выяснить, что он там новое затеял. С вашего позволения…