Критика криминального разума

Прежде всего я бросил взгляд на дату, стоявшую на четвертой странице в самом низу. Этот акт тоже был составлен совсем недавно — 23 января 1804 года, то есть всего неделю назад и почти через четыре месяца после убийства, что свидетельствовало о халатном выполнении властями своих обязанностей. Возможно, второе убийство заставило их вернуться к расследованию первого? В любом случае такой подход был крайне предосудителен. Вторую жертву звали Паула Айна Бруннер. И тут мне в голову пришла первая гипотеза. У меня возникло ощущение, что причиной всех прискорбных событий в Кенигсберге могло быть что-то в высшей степени банальное, настолько примитивное, что на него просто не обратили внимания. В конце концов, нет ничего удивительного в карточных долгах и жестоких разборках, возникающих в портовой таверне между мужичьем, играющим в кости и употребляющим неумеренное количество спиртного. Но прусские женщины, как правило, не пьют прилюдно и не играют в азартные игры. Особенно в Кенигсберге, известном своей нравственной строгостью.

«22 сентября 1803 года, — прочел я, — в городском саду на Нойманнштрассе было обнаружено тело Паулы Анны Бруннер.

Офицер австрийской кавалерии, герр полковник Виктор Родянски, служащий в прусской армии, прогуливался в городском саду в ожидании некой дамы, которую он отказался назвать. Он прибыл туда в четыре часа дня, узнав, что большое число жителей города собирается присутствовать на церемонии отпевания недавно почившего и оплакиваемого многими суперинтенданта Брунсвига, которая должна была состояться в кафедральном соборе. Полковник Родянски сообщает, что вечер не был ни особенно холодным, ни чрезмерно сырым, хотя ветер с моря принес туман, из-за которого сильно ухудшилась видимость, примерно до шести-семи ярдов. Подобная погода, по словам полковника, вполне его устраивала. Прохаживаясь взад и вперед по аллее и куря сигару в ожидании назначенного времени, он заметил какую-то женщину, стоящую на коленях у деревянной скамьи, чем был немало озадачен. В это мгновение появилась дама, которую он ждал, и которая тотчас же отвлекла его внимание от коленопреклоненной женщины. Он объяснил странную для посетителей городского сада позу женщины тем, что женщина, по-видимому, молилась за упокоение души суперинтенданта Брунсвига, как и многие другие горожанки, но в отличие от них по какой-то причине предпочла не присоединяться к толпе, направляющейся в собор.

Знакомую полковника Родянски значительно больше обеспокоило присутствие поблизости некой неизвестной ей особы, и она то и дело поглядывала в сторону коленопреклоненной женщины в надежде, что та закончит свою молитву и удалится из парка. В конце концов, решив выяснить, не сделалось ли женщине дурно или не случилось ли с ней какой-то другой неприятности, они подошли поближе. И тут только поняли, что перед ними стоящий на коленях труп. Полковник Родянски вызвал полицию, но предварительно позаботился о том, чтобы сохранить в тайне имя своей спутницы, и отослал ее домой».