Критика нечистого разума

На дополнительные вопросы мужик ответить не мог. Законный троебан по меркам… ну какого-нибудь лесоинженерного факультета. На более гуманитарном факультете студента такого уровню мурыжили бы, пока не сподобится до «вопроса».

Что ему сказали присутствующие завсегдатаи общества? «Большое спасибо за проделанную творческую работу», сказали они, разумеется. «А зачем вы все это проделали?» — спросил я. На меня посмотрели как на английского шпиона. Затем, что мне велели, ответил мужик. А кто велел-то? Вы не поняли, сказали мне. Пришла моя очередь читать доклад, а если вы не можете переписать 30 страниц от руки — не лезьте. Не лезьте в нашу творческую работу. «Мы тут о родине, между прочим, думаем, а вы только о себе, вот этот ваш проклятый эгоизм, выдающий фрейдовские заболевания», — сказала мне одна женщина. Э, смекнул я.

«Я ее знаю. Она городская сумасшедшая, — пояснил добрый знакомец, взятый мной в сию вылазку. — Ну то есть буквально. Ее гонят отовсюду, кроме этого места».

Страдание как грех

Трудностизакаляют. Это когда идешь, куда надо, но идти трудно. Но надо. Но идешь. Проблемырешаются. Проблема — это когда по-старому уже нельзя, а по-новому непонятно. От проблем умнеют. Я бы желал себе и людям побольше трудностей и проблем — они благо. Но только врагу можно желать страданий. От них не умнеют, как от проблем. От них не закаляются, как от трудностей. От них лишь ловят невроз. Страдания — бессмысленная боль, от которой не уйдешь ни умом, ни силой, никак, только терпеть — почти никого не сделали лучше, и многих сделали хуже. Соответственно, и сострадания. А вот со-трудности или со-проблемности — это хорошо. Можно разделить с ближним.

Воля как подчинение

Если человек идет путем подчинения — это ведь тоже модус воли к власти. Раб, хоть на что-то годный, ценнее «свободного гражданина», ежели последний не годен вообще не на что. И раб даже умнее, если его рабство выбрано добровольно — как способ значить хоть что-то.

Интели и власть

Можно сетовать на то, что «эксперты» находятся не у «власти». Какая, мол, глупая власть. Какие слабовольные эксперты. А можно просто спросить: а тем умникам оно надо? Да и можно ли практиковать некие способы умности, находясь в администрации? Какие-то, конечно, можно. Ну а если те дорого именно способы, не совместимые с административной работой?

Порядок, договор, одиночество

В каком-то смысле только одинокие люди могут договориться по-настоящему. Человек, не вышедший к ценностям, которые он понимает как всеобщие, своему слову попросту не хозяин. А человек, слишком завязший в общем (род, клан, мафия, вообще любая «естественная» группа), к всеобщему не выходит. Скажем так: порядок в мире стоит на договоренностях одиноких людей.

Имена и нравы

Огромная часть претензий отпала бы, если бы люди и группы правильно назвались. Например, вот собрание не самых глупых, не самых темных, не самых вредных людей. А даже можно сказать: умных, образованных, милых (сравнительно со средним уровнем российского общества). Допустим, это некая гуманитарная кафедра в некоем техническом провинциальном вузе, т. е. КПД всех этих людей стремится к нулю. Отчасти в силу того, что: 1). «из говна пули не делаются», студенты банально не обучаемы, ибо в массе суть немотивированные ни к чему идиоты, 2). быть умным и милым сравнительно среднего россиянина вовсе не означает соответствовать норме своей же номинальной профессии, 3). процесс организован весьма бессмысленно, и т. п.

Так вот, почему бы не счесть их всех получателями государственного пособия, прошедших в квоту по образовательному цензу? Скажем так: они достаточно неплохи, чтобы получать по 300–400 евро, не работая по за это 12 часов на стройке, как таджики. Только надо честно: это пособие. Это не за работу. Вы ничего не делаете, если ваша кафедра испарится, в мире не изменится вообще ничего. По 3–4 тысячи евро на нос за то, что ты неплохой человек — как-то жирно, в нищей стране. Но велфер по 300–400 — почему бы и нет? Этого хватает на еду, «маршрутку», ЖКХ, телефон, интернет, дешевую одежду. Выходить на работу их я бы не заставлял вообще. Разве что очень захочется.

Союз писателей надо назвать не союзом писателей, что излишне намекает якобы на союз профессионалов, якобы занятых неким делом. О нет, 80 % делом никаким там не заняты. Понимая под делом что-то, интересное кому-то, кроме тебя. Но люди они, наверное, тоже не самые вредные. Тем более они даже не претендуют на велфер. Они претендуют на то, чтобы иногда собираться вместе, выбирать себе председателя, правление, принимать новых членов, отпевать старых, устраивать самим себе скромные вечера и прочее.