Критика цинического разума

распознать внутри его источники опасности. Аналогии между со­временной медицинской диагностикой и операциями секретных служб так и бросаются в глаза (вплоть до слов, описывающих их); врач занимается, в известной степени, соматическим шпионажем. Тело _ это носитель тайн, за которым ведется наблюдение до тех пор, пока не станут известны его внутренние секреты, и тогда уже можно бу­дет «принимать соответствующие меры». Точно так же, как тайная дипломатия и шпионаж, медицина много «зондирует», вниматель­нейшим образом прислушивается и наблюдает. Внутрь тела «засы­лаются», словно агенты, вспомогательные медицинские приборы: зонды, камеры, катетеры, лампы и провода. При аускультации врач приникает ухом к телу, словно подслушивающий шпион — к стене. Рефлексы регистрируются на бумаге, изучаются секреты (secrets) желез, измеряется давление, снимаются показатели работы органов. Количественные данные, будь то функциональные «производствен­ные» показатели, сведения о количестве наличных сил и сил «про­тивника», результаты анализа мочи или «единицы», характеризую­щие количество сахара в крови при диабете, считаются особенно цен­ными из-за их «конкретности». Врачу точно так же, как тайному агенту, часто приходится копаться в выделениях и нечистотах*, по­скольку исследования, как правило, должны происходить косвенно, не нарушая нормального функционирования тела — или выслежи­ваемой тайной корпорации *. Только самые изощренные и часто столь же дурно пахнущие методы приводят к получению результатов о труднодоступной тайной области. Правда, современное отслежива­ние процессов, протекающих внутри тела, все менее и менее чужда­ется прямого и агрессивного вторжения в него; местами граница между диагностикой и вмешательством стирается: в организм внедряются чужеродные объекты. При таком выслеживании и просвечивании тела для проникновения в него используются не только естествен­ные входы и выходы, часто на теле делается надрез, сейф, хранящий секреты, взламывается. И точно так же, как тайные агенты, медики проявляют огромное тщеславие, скрывая полученную ими информа­цию, чтобы «объект» не знал того, что знают о нем. Ученый блеф и целенаправленное засекречивание по «терапевтическим причинам» отделяют друг от друга врачебное знание и сознание пациента. Ко­дирование и засекречивание — отличительные признаки стиля ме­дицины и стиля секретной службы; и та и другая использует фор­мально аналогичные т/е/%епсе-практики.

Если в сфере медицины диагностической напрашиваются срав­нения между врачебным и шпионским способом видения вещей, то в сфере медицины оперативной еще более уместны столь явные ана­логии, говорящие о воинственно-полемическом настрое. И хирурги, и военные используют понятие «операция»; в свою очередь, такие понятия, как «чужеродный объект», «гнойник», «рассадник зара­зы», «очаг инфекции», «разложение» представляют собой своего