Критская Телица

Осьминог остался невредим.

Воины, позабыв о необходимости следить за Эпеем в оба и разить при первой угрозе, онемели от восхищения и приопустили копья. Молодой Рефий внятно свистнул.

— А теперь, крошка, — обратился Эпей к резному спрутику, — не обессудь, я вынужден тебе синяк поставить... Нож воткнется в пол, точно в двух локтях от двери, прямо, точнехонько посередке.

Целился мастер на одно-единственное мгновение дольше прежнего. В теле осьминога возникла заметная выбоина, кинжал отлетел, перевернулся и задрожал, вонзившись, как и было обещано, в сосновую, тщательно отполированную плитку, из множества которых состоял пол «дельфиньего чертога».

— Взываю к опытным, закаленным воинам, — сказал Эпей. — Справедливо ли толковать о покушении на убийство?

Начальник четверки устремил зрачки на Элеану и чуть заметно покачал головой.

— Такое умение, — проронила верховная жрица, — можно оценить и не будучи воином. Ариадна, обвинять мастера в преступном умысле не следует. Доказательство принято и признано исчерпывающим.

— А кощунство?! — проныла Ариадна.

— Повторяю, — терпеливо сказала Элеана, — мастер не совершил кощунства, но предотвратил его.

— Прости, я не понимаю, — вмешалась Алькандра.

— Случаи такого рода чрезвычайно, исключительно редки... Женщина знает, к чему готовится, и на попятный не идет. Однако, если стрясется нечто подобное, Апис не желает насилия, Прочтите старинные таблицы, давно изученные мною. Ариадна чудом угадала порядок надлежащей замены, и поступила всецело правильно. Если бы мастер не вмешался, не помог Мелите освободиться, насильственное совокупление состоялось бы неминуемо и навлекло беды на Крит и критян, ибо не годится чинить недозволенного.

Элеана улыбнулась:

— И мастер, заслужив наказание за бездумную выходку, заработал награду, отвратив грозное возмездие божества. А посему ночное событие не повлечет для эллина Эпея никаких последствий — ни худых, ни хороших.

— Иди, — любезно велела она царскому умельцу, — и потрудись хорошенько изучить основные порядки и нравы страны, где обосновался жить. Избавишься от многих недоразумений и затруднений. А в рощу более — ни ногой. Понятно?

Эпей глубоко поклонился, рассыпался в благодарностях и покинул чертог, сопровождаемый воинами.

— Эй, — негромко объявил он в коридоре, залитом лучами солнца, уже отвесно свергавшимися в квадратный световой колодец, — проводите-ка меня к дворцовому лекарю, шкурку залатать.

И указал большим пальцем на окровавленное отверстие под лопаткой. После шести сильных бросков кровь полилась еще обильнее.

Молодой Рефий хмыкнул.

— Тунику я, так уж и быть, починю сам, — любезно сообщил Эпей. — Кинжалы, кстати, заберете и положите в моей спальне, прямо на дубовый ларь. В правом от окна углу...

* * *

— Невежество порождает весьма неприятные последствия, — строго молвила Элеана, взирая на виноватых, понурившихся жриц. — Настаиваю и требую: изучать кодексы новые и древние, употребительные и забытые. Иначе можно сотворить недопустимое. А то и непоправимое. В конце концов, я не обязана служить ходячей библиотекой для всего Совета. Пора и самим хоть чуточку потрудиться.

Ариадна и Алькандра почтительно промолчали.

— В нынешнем казусе, — продолжила верховная жрица, — есть лишь одно по-настоящему виновное лицо. Мелита.

Подчиненные встрепенулись.

— Она примчалась во дворец еще затемно, голая, зареванная, растрепанная. По чистейшей случайности удалось немедленно перехватить милую скромницу и не дать происшествию огласки. Стражники, задержавшие Эпея, приведены к торжественной присяге, Рефия старый Клит вообще готовит себе в преемники; они промолчат, не сомневайтесь. Однако упомянутые мною таблицы гласят: женщина, изъявившая согласие отдаться Апису и пошедшая на попятный — особенно в последнюю минуту, когда церемония уже начинается, — подлежит наказанию.

Элеана задумчиво умолкла.

— Какому, госпожа? — осведомилась Ариадна.

Более образованная Алькандра тоже пребывала в недоумении.

— Не уверена, что каждая и всякая усмотрела бы в предписанном действии кару. Женщины, обладающие пылкостью нашей новой государыни, — Элеана усмехнулась и быстро глянула на Алькандру, — вероятно, сочли бы его нежданной и весьма волнующей забавой. Насчет Мелиты судить не берусь, но правило есть правило, и не нам с вами его переменять.

— Какому наказанию? — спросила Алькандра.

— Пускай застенчивая красотка вволю невозбранно проспит до вечера, — сказала верховная жрица.

Алькандра поймала себя на мысли, что манера Элеаны говорить загадками, пропуская мимо ушей вполне резонные вопросы, могла бы привести в немалое раздражение любого. Однако младшим по сану приличествовало внимать речам наставницы почтительно и скромно. Элеана часто злоупотребляла этим и, вероятно, веселилась втихомолку, созерцая наморщенные лбы и поднятые брови.

— Отвергнув предложенную честь и обманув Аписа в лучших ожиданиях, Мелита крепко провинилась, и должна искупить содеянное. Посему примет заслуженное бесчестие, которого избежать не сумеет. Будьте уверены.

* * *