Крючок для пираньи

Он оттеснил Мазура за угол коридора. Метрах в десяти от них из каюты как раз выходили двое — напарник Джен и какой-то незнакомый тип, элегантный и вполне благопристойно выглядевший. Оба надели маски, американец запер каюту, и они направились в сторону, противоположную той, где притаились господа офицеры, вооруженные первобытными пращами и незаряженными пистолетами.

— Тьфу ты, — нервно усмехнулся Кацуба. — Мы ж в масках были, какого черта…

Он постучал в соседние каюты, натянуто усмехнулся:

— Так, все птички улетели, и где их искать, я решительно не представляю… Садимся на хвост.

Те, за кем они наблюдали, двигались целеустремленно, нигде не задерживаясь. Кацуба мимоходом извлек из ящика бутылку шампанского — полнехонький ящик стоял прямо в коридоре, щедрость заправил круиза не знала границ…

Там, куда они свернули следом за объектами, было потише, плафоны горели через один, а гирлянд и воздушных шариков на стенах болталось гораздо меньше. В полном соответствии с трафаретом, кое-где в уголках попадались парочки, вцепившиеся друг в друга так, словно к утру ожидался конец света и необходимо было прожить считанные часы с полной отдачей. В самом темном углу, как они мимоходом подметили, ухаживания достигли апогея, там пришли к полному консенсусу, не обратив никакого внимания на прохожих.

— Слушай, а они, похоже, наверх собираются, — шепнул Кацуба. — На шлюпочную…

Он достал из кармана патрон, вложил его в пращу и нес это нехитрое оружие, зажав в кулаке, благодаря маске и в самом деле чертовски похожий на крадущегося за хитрой мышкой кота. Так и есть: те двое стали подниматься на шлюпочную палубу, где стояла темнота, в первый момент показавшаяся вовсе уж непроглядной по контрасту с залитыми светом коридорами. Выжидая, когда глаза привыкнут к столь резкой перемене, Мазур с Кацубой укрылись за ближайшей стопкой спасательных плотов, и в самом деле напоминавшей колодезный сруб, сооруженный художником-новатором.

Здесь было более чем прохладно, ветерок невозбранно гулял между плотами и шлюпками, что-то ритмично, протяжно поскрипывало, снизу доносилась музыка и дружный визг, сопровождавший какую-то плоскую хохму щеголявшего в медвежьей шкуре затейника, — они видели его в зале минут десять назад. Музыка смолкла, после недолгой паузы залихватски грянула «Катюша», проходившая явно по разряду «рюсс экзотик».

Двое стояли возле шлюпки, их разговора никак не удавалось расслышать, но и поближе подкрасться не удастся, то и дело поглядывают в сторону трапа, по которому сюда поднялись… Хотя…

Мазур бесшумно коснулся плеча майора, показал на себя, потом вправо. Кацуба кивнул. Сунув бесполезный пистолет за ремень сзади, Мазур опустился на корточки; невольно содрогнувшись от прикосновения с настывшими досками палубы, осторожненько распластался на них и пополз, не производя ни малейшего шума.

Замер. Осторожно высунул голову, тут же спрятал, но все, что хотел, разглядеть успел: по противоположному борту, между двумя стопками плотов точно так же, как он сейчас, притаились две фигуры. Одна стояла на коленях, другая присела на корточки, со всеми предосторожностями наблюдая за беседующими. На фоне звездного неба их контуры рисовались довольно четко, и Мазур был уверен, что не ошибся, — это женщины. Похоже, подстраховочка. Известные особы прикрывают своего. Однако с тем же успехом здесь могут оказаться и люди второго собеседника…

Тщательно все продумав, он решился: сгруппировался, молниеносным перекатом переместился к следующей стопе. Быть может, его и заметили, но никаких мер, конечно же, не предпримут, им самим нужно сидеть тихонечко…

Зато теперь он был совсем близко к беседующим. Вынул из нагрудного кармана патрон, мимолетно посмеявшись над собой — хорош Маугли, — заложил его в пращу и навострил уши. Говорили на английском — правда, незнакомец выговаривал слова чересчур уж правильно и старательно, как человек, обучавшийся исключительно по книгам, без общения с «носителями разговорной речи».

— Иногда самое главное — уметь осознавать, что проигрываешь.

«Это американец», — сообразил Мазур. Собеседник тут же подал реплику, не особенно и скрывая насмешки:

— Не спорю. Однако решительно не понимаю, какое отношение ко мне имеет эта сентенция.

— Думаю, все уже ясно. Вы еще не поняли, почему на борту нет господина Низгурецкого? Должен вас огорчить: наши русские коллеги его взяли в Шантарске. Он словоохотлив, иначе меня здесь не было бы…

— Дорогой мой, а имеете ли вы право мне угрожать в моей собственной стране? Только наглых иностранцев и не хватало для полного счастья…

— Я вам не угрожаю.

— Ну, давите.

— И не давлю. Всего-навсего пытаюсь втолковать, что игра закончена. Дальше вам предстоит общаться исключительно с земляками…

— Ну, это мои проблемы, вам не кажется?

— Короче говоря, вы то ли не понимаете своего положения, то ли чрезмерно наглеете, — сказал американец.

Послышался непринужденный смешок: