Кривая империя. Книга 4

Но вот, ровно через тысячу лет после пришествия Рюрика случились на Руси две новые утраты:

1. Народ потерял ярмо крепостного рабства.

2. Имперской идее собирания земель был нанесен тяжкий удар, — Россия отдала туземцам Аляску, наш плацдарм на берегу Нового Света. Отдала задарма.

Народ растерялся без конвоя. Разбегаться было страшно, ходить строем — глупо. Хозяева заскучали без рабов. И все вместе поняли: нет пути к новому свету, к царству божьему на земле и на небе, нет дорог в Третий Рим, нет воли рабам бедным и рабам богатым.

И тогда из сумрачных канцелярий середины 19 века выползла и распространилась по Руси смертельная болезнь, поразившая нашу родную Империю. Эта болезнь — вялый, дурацкий набор ответов на великий вопрос «Ну, а дальше-то что?».

— А ничего.

— А как-нибудь.

— Лишь бы нам было одинаково хорошо, а вам — одинаково плохо.

— Лишь бы вы нас не беспокоили.

— Лишь бы не было войны!

Еще кинулись новые люди всех конфессий сочинять новые религии и новые ответы на Главный Вопрос, но было уже поздно. Никто ничего путного написать не мог. И продлилась агония великого государства на полтора века — на полтора вздоха в тысячелетней одышке.

Так в чем же причина? Сдается мне, — в резком несоответствии русского характера, русских темпов, русской национальной этики, русских традиций и опыта — тому беспределу, который завертелся за пределами нашей страны.

«Изменился характер производственных отношений и производительных сил», — закаркали марксы, бакунины, кропоткины. Буйным цветом зацвела Первая научно-техническая революция. Аэропланы, дирижабли, радио, титаники в четверть версты длиной, морзе и эдисоны, эйнштейны и люмьеры зарябили со скоростью 16 кадров в секунду, — русские успевали только щуриться и широко раскрывать рот: «Это наш Попов радио изобрел, а не ваш Маркони!».

Блаженная русская дурь, припудренная имитацией собственной научной деятельности, отдельные успехи во сне — типа таблицы Менделеева, — все это не давало вам, господа самодержцы наши, повода для беспокойства.

Но за что-то же вас стали убивать?!

Чего ж вы не выпытали причин нелюбви у этих кибальчишей, прежде чем их повесить?

Нет, не потянули системного анализа при царском дворе.

Поехали, куда вывезет...

Александр II Освободитель

Едва закончилась Крымская война, как «Государь принялся за целый ряд перемен в своем государстве. Освобождены были русские крестьяне от крепостной зависимости, введена была всеобщая воинская повинность, заменившая прежние рекрутские наборы, учрежден суд присяжных, устроено почти по всей России земство, всюду строились учебныя заведения, широко насаждалось просвещение по России», — назидал Историк.

Но наступившая перестройка и ожидаемая за нею благодать прельщали не всех. Ситуация уже шла по кругу. Опять Польша — Кавказ — Балканы — Константинополь — милость к павшим — предательство союзников. Только царя звали по-другому, а так, — все то же. И жертвы те же.

«Зимою 1862 года в Польше опять было неспокойно. Поляки стали собираться в шайки, повсюду появились отряды крестьян, вооруженных косами, везде раздавалась польская песня, призывавшая поляков убивать русских».

Под это людоедское пение в ночь с 11 на 12-е января 1863 года по всей Польше вспыхнуло восстание. На этот раз у поляков войск не было, поэтому они действовали мелкими незаконными вооруженными формированиями и убивали русских повсеместно, как в песне поется. Душить паньство опять пришли полки с Дона: «Лейб-гвардии Казачий Его Величества», «Лейб-Атаманский Наследника Цесаревича» и прочие — всего 26 полков при 18 орудиях против одной народной песни...

Историк наш тоже не прозой озвучивал казачьи наскоки, — в его песне звучала жесткая оценка международного терроризма: «Их шайки были мелки, и убивали они больше из-за угла, а не в честном бою»...

То есть, если приходят какие-то люди и казнят твоих соотечественников, палят дома и проч., но на основе «международного права», так ты должен помалкивать. Или уж петь славу московскую, танцевать с выходом и хлеб-солью.

Донской герой Бакланов раздавил поляков. Был он мужчиной гигантского роста и непомерного веса. Коня ему подбирали индивидуально. Так что, Польша его не выдержала. К ноябрю месяцу мятеж затих. «Бакланов с казаками не только усмирил бунтовщиков, но заставил жителей уважать русских начальников и преклониться перед могущественным и справедливым русским Царем»...

Хотелось распространить благодать и далее. Объект мозолил глаза вот уж 400 лет, со времен кровавого штурма Константинополя турками. Христианские народы — болгары, сербы, румыны, черногорцы и македонские греки — почти все (кроме румын) происходили из общих наших первобытных ковылей, «и говорили на языке, похожем на русский. Они — как бы родные братья русскаго народа». Так что туркам за эти 400 лет нельзя было бдительности терять ни на миг. Я вообще удивляюсь, как они до сих пор ухитряются спать ночами, имея Константинополь внутри и нас, беспокойных, сбоку.