Кривая империя. Книга 4

Летняя стабилизация, случись она в мирное время, пожалуй успокоила бы народ огородным трудом и осенней сытостью. Но шла война, смерть носилась повсюду, усилия Временного правительства были недостаточны — мало от них исходило страха и надежды, не чувствовалось сильной руки. Власть, реальная власть оставалась вакантной. Нужен был ужас, террор, кошмар. И он возобновился с предморозной непогодой. Революционные партии прошлого — соцдемократы Ленина с товарищами, эсэры, анархисты продолжали успешную агитацию на дне.

Опять случились перебои с подвозом хлеба, опять забастовали заводы. И в ночь с 25 на 26 октября старого стиля 1917 года состоялся «штурм Зимнего»...

Кино про штурм Зимнего мы любили. Нам нравилось, как «Аврора» стреляет по дворцу. Нам представлялось, что она стоит где-то позади арки Генштаба (например, заехала в Зимнюю канавку или Екатерининский канал) и огнем прокладывает путь штурмовикам. Они великолепно лезли на решетчатые ворота генштабовской арки. Еще нам нравилось, как юнкера разбегаются с баррикад перед дворцом, нравилось, как матросы «каждой лестницы, каждый выступ» берут «перешагивая через юнкеров». Еще нас щекотали эротическим намеком рассказы о «женском батальоне смертниц». Голливуда хотелось! Но на экране эти дамы просто по горло были задернуты шинельным сукном.

Реальность при ближайшем рассмотрении оказалась гораздо скучнее.

Зимний нельзя было штурмовать. Это стооконное здание беззащитно разместилось на семи невских ветрах, и группа матросов и солдат под командой Антонова-Овсеенко просто вошла в Зимний дворец через правое (со стороны набережной) боковое крылечко и без боя выпроводила правительство Львова в Петропавловку...

Власть опять упала в вакуум. Она теперь принадлежала абстрактным Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Ленин, пока еще наравне с другими левыми товарищами, постепенно овладевал то одним руководящим креслом, то другим, успевал настроить и подчинить разрозненные вооруженные группы, смирить одичавших анархистов, и главное! — наобещать с три короба всем и каждому!

— Земля? — крестьянам!

— Мир? — народам!

— А война же, Владимир Ильич!?

— Война — дворцам!

Ленин сумел извернуться от сотни опасностей, решил тысячу проблем, как-то спас страну от полного распада...

Последняя фраза вполне достойна нашего Историка, апологета российской государственности. Но мы-то с вами понимаем, что как-то все равно должно было быть! Никак быть не может! Не Ленин, так кто-нибудь другой остался бы в живых после всех наших передряг, не его, так чья-то другая, аналогичная партия все равно усидела бы на нашем загривке!

Просто именно Ленин выиграл все туры этого странного чемпионата, взял большую часть очков, победил почти во всех своих прижизненных, да и посмертных играх.

Часть 12. Игры последнего века (1918 — 2000)

Красный Террор

Если вам захочется переименовать эту главу в «Гражданскую войну», можете это сделать самостоятельно, я не обижусь. Я и сам долго сомневался: что было главным в те первые годы советской власти? То, что «молодая Советская Республика отражала интервенцию 14 империалистических держав» и наскоки внутренней контрреволюции? То, что население извивалось меж двух огней, красного и белого? Или, что его резали успешно, терроризировали по полной программе?

Ну, проблемы республики, равно как и монархии, мне до лампочки Ильича.

Движение фронтов с Дона на Кубань и с Урала на Амур вам и так хорошо известны.

Поскорбим лучше о людях, о дедах и прадедах наших. Для них в то время тема красного террора была очень важной. Ибо террор стал главным орудием победы «молодой республики». Именно его следовало чтить и потчевать на пире победителей.

Большевики сразу поняли, что без террора у них ничего не получится. Оказавшись у власти за чужой счет, они должны были:

«Держать взятое, да так,

Чтоб кровь выступала из-под ногтей!»...

Это им Маяковский подсказывает.

Но Ленин в подсказках не нуждался. Я не буду цитировать всех его расстрельных списков и записок. Они вполне доступны читающей публике. Причем, доступны были всегда, в полном собрании сочинений Ильича (еще советских времен) уже крови предостаточно. Ленин не считал террор случайной, временной, но неизбежной неприятностью. Он признавалвал его уместность в долговременном аспекте.

Правда, убивать царских министров, дворян, профессуру стали не сразу. То есть, их не зачистили поголовными облавами в Октябрьские дни. Какое-то время, целых несколько месяцев, Ильич с корешами не верили в свое счастье. Они по инерции воевали с немцами, занимались голосованием на пленумах и проч.

Приближалось самое ответственное из голосований, — Учредительное собрание вознамерилось принять порядок дальнейшего государственного устройства. Опросы общественного мнения показывали, что эсэры легко соберут процентов 35, особенно по селу, и будут в большинстве.