Кривич (СИ)

   - Собрать оружие и добычу, отловить лошадей. Шевелитесь, мы уходим в ханский стан. Павших родичей обернуть в холст, увязать на крупы. Живей, живей! - распоряжался кошевой. - Иги, пошли кого-нибудь за дозором.

   Уже сам себе старейшина прошептал:

   - Абыз Кончар еще даже не догадывается, какой знатный подарок мы для него захватили.

   Кипчаки галопом уносились с места боя, оставляя за собой на лесной дороге раздетые тела урусов и трупы лошадей. В скоротечном бою кош потерял девятерых соплеменников, но это с лихвой покрывалось захватом живого шамана славян.

   Половцы расположились на ночевку прямо на поляне, в трех десятках шагов от дороги. Теплая летняя ночь коротка. Лесные пределы давали людям защиту от ветра, костры в стане небольшого коша, пылая, потрескивали, поднимая к звездному небу шлейф легкого нагретого дыма, освещая собравшихся кипчаков, прибавляя им чувство успокоенности и храбрости при нахождении на чужой земле. Неподалеку от костров паслись лошади, вносившие в обстановку лагеря привычные каждому степняку звуки и запахи.

   Славка давно пришел в чувство. Еще на дневном переходе он, осознав весь трагизм своего положения, будучи привязанным к лошади, несущей его на себе все дальше и дальше от селищ лесных северян, просканировал людей, захвативших его в плен. Это были обычные кочевники, такие же, как печенеги. Степняки, пришедшие пограбить чужую землю, отнять добро, не принадлежавшее им, выказать своему хану доблесть в походе. Дар перехода позволял читать их мысли, в основном направленные на грабёж, однобокие и примитивные, позволял понимать их язык. Лишившись руки, он мучился болью, не отпускавшей ни на минуту. Культя, перетянутая шнуром, саднила. Ее даже не прижигали огнем. Слабость от потери крови и бессилие изменить что либо, навалились на молодого парня. Славке связали ноги, здоровую руку завели за спину, притянули к поясному ремню и бросили себе за спины, отделив его от пылающего костра. Рассевшиеся у огня кругом кочевники не обращали на раненого никакого внимания. В ближнем к Славке кругу сидел и вождь разбойничьей ватаги. По его косым взглядам, бросаемым в сторону пленника, а еще ярче по его мыслям, Вячеслав понял, что его везут в подарок главному шаману орды. В мыслях старшего среди кочевников он вычитал приговор себе, даже понял, что смерть его будет медленной и мучительной, что везут его для совершения обряда, связанного с магией крови. Мысли вождя подсказали молодому волхву даже то, как это должно быть. Старик не раз видел это действо, проводимое шаманом. Обычно для этого отбирались самые сильные и красивые рабы, их убивали медленно, по каплям выпуская кровь. Апофеозом всего при обряде, было то, что у измученных, но еще живых людей, Кончар разрезая грудину, рукой вырывал сердца. Он впитывал в себя энергию смерти, сам становился сильней, омолаживал свой организм, приобретал сверхчеловеческие способности. Мог разрушить вставшую на пути каменную твердыню крепостного сооружения. Мог общаться с представителями потусторонних сил самого высокого уровня.

   Славка содрогнулся от ярких мыслей половецкого вождя, даже боль в культе притухла, отступила на задний план, принеся незначительное телесное облегчение. Вот только сердце, сердце стало биться в груди, пойманной в силки птицей, будто хотело вырваться из западни. За тяжелыми думами, не сразу заметил, как молочно-белая пелена отделяет его от пропахших конским потом кочевников. Из стены тумана вынырнула до боли знакомая фигура человека.

   -Здрав будь, Вячеслав! - послышалось приветствие.

   Сердце затрепетало радостью встречи.

   -Здравствуй, дед Вестимир! Как ты смог оказаться здесь? Ведь ты же погиб много лет тому назад.

   -Вот, почувствовал, что моему подросшему ученику потребна помощь, сподобился явиться, поддержать тебя в трудный час.

   Появление волхва отбросило все невзгоды и боль на второй план, в прояснившуюся голову пришла мысль о родном городище.

   -Дед, надо скорей весточку Монзыреву подать. Родовой князь северян не пойдет к нему на соединение, он принял решение не выводить племя и свою дружину из лесов, не идти к Курску. Старейшины родов его в этом поддержали. Святогор послал малый отряд из своего селища, сопроводить меня к границе, да все погибли, а я, видишь, попал в полон.

   -Прости мальчик, но к Николаичу у меня дороги нет, да и тебя я могу поддержать только наставлением, ну может, еще кое-чем, - старый волхв, грустно вздохнул. - Не властен я в мире сём, давно ушло мое время.

   -Эх!

   -Перетерпи! Мы все на земле только гости. Помни о том, Вячеслав, что та, которая владычествует в смерти - призовет каждого во срок его. А, взойти в обитель Её, Самой Владычицы Чертогов тех, в сердце своем не противься. Может быть, подошел срок твоего бытия в Яви. Я понимаю тебя. Страх смерти обездвиживает и лишает сил. Ты молод, жажда жизни вопит, требует глотка воздуха! Борись со своим страхом до того мига, пока у него не останется ничего, чем он сможет тебя одолеть.

   Нервы у Вячеслава превратились в сжатую пружину, на лице заострился нос, само лицо стало белесым пятном в ночи.