Кривич

Под самое утро, вдали показалась полоска леса, отделяющая степь от реки. У самой ее кромки, наворопник заметил стоящих всадников, тоже вглядывающихся в степные просторы. Ставр присел в траву, радуясь, что маскхалат позволил слиться с пейзажем живущей своей жизнью степью. Он словно хамелеон в рассветном зареве всходящего солнца, потерялся в движении ковылей, колышущихся волнами под порывами свежего ветерка. Нет, не пройти ему в этом месте. Вон, в половине стрелища по левую руку, неспешным шагом, проходит еще пяток всадников с луками в руках. Никто не поручится в том, что и по правую руку нет подвижных постов. Что же делать? Как пробиться к своим? Как предупредить заставу? Принять бой значит погибнуть! Жажда мучила воина. Еще ночью, допив из фляжки остаток воды, он выбросил ее, чтоб не мешала, своим объемом не сковывала, даже мизер движений.

Решившись, Ставр наискось пополз в сторону лесополосы, выбрав место прохода как раз посредине дозоров. Периодически останавливался, замирая, прислушивался, анализируя действия и местоположение кочевников. Эх, если бы он успел еще до восхода солнца пройти этот участок! Тогда не надо было бы ползти на животе, покрывая на четырех костях такое расстояние. Не надо было бы, особо сторожиться чужого взгляда, даже случайно брошенного в его сторону. Справа послышалось фырканье лошади и тихий говор врагов. Хорошо еще, что кочевники стояли на месте, не сновали по полю туда-сюда. Тогда бы точно нарвались на проложенный за ним след примятой травы.

Всего лишь бросок до кустарника и деревьев. Сейчас бы подняться и рвануть по прямой! Нельзя. Эти узкоглазые, люди с желтым цветом волос на голове, могут и не гнаться, пустят стрелы и превратят его спину в шкуру ежа. Будем двигаться медленно, не допуская шума. Вот так, так, ну-у, еще чуть-чуть. Пот градом заливал глаза. Нет, не от тяжести действий, скорее от страха, что словят, что попадется. Ставр чувствовал, как струйка влаги сбегает по позвоночнику. Все, кусты. Теперь также незаметно просунуться между ними. Фух. Над ним раскинулась зелень ветвей.

«Прошел!».

Он выбрался где-то в верхней точке, в версте перед переправой. Марш-бросок через лес отнял последние силы, усталость навалилась на организм, проникла в мысли и чувства. Припав к воде, погрузив в нее руки, наклонившись, задержав дыхание, стал жадно втягивать в себя воду из реки. Утолив жажду, малость отдышался, глянул на противоположный берег. Крутой, высокий, поросший кустарником, он сейчас для него являл собою неприступную крепость.

— О чем задумался, вой? — мелодичный голос вывел Ставра из задумчивости.

В пяти шагах напротив него, прямо из речной воды, на него глядела девушка с мокрыми распущенными, падавшими на плечи длинными волосами. От усталости в голове было пусто, Ставр не мог даже как следует проанализировать ситуацию.

— Ты кто?

— Речная берегиня, али не признал меня? Я в ваших местах уже с весны как обосновалась. Ты, наверное, из тех, кто недавно пришел в крепостное городище? Другие вои ко мне привыкли, я их часто провожаю, когда они вдоль реки дозором проходят.

— А-а, ну да, мне говорили про тебя.

— Так о чем твои невеселые помыслы?

— Хочу на ту сторону реки перебраться, да в крепость мне надо срочно. Вороги недалеко в степи, сказать бы сотнику об этом.

— Мыслю, он обо всем уже знает и так.

— С чего ты взяла?

— Сегодня поутру, много конных чужаков на ваш берег через брод прошли. Крепость в осаду взяли. Тебе через их кордоны, теперь уж и не пробиться.

— Много их там?

— О-ой много. Я столько войска, почитай и не видела отродясь.

— У-у-у! Не успел. Не успел предупредить родовичей! Теперь только за подмогой бежать. Могут не выстоять сами. Как тебя кличут, русалка?

— Руся.

— Помоги через реку перебраться и на берег выбраться.

— Тут в пол версте, на том берегу айна, зверьем протоптана есть. Входи в воду, берись за плечи. Да не нажимай так сильно, больно же. Поплыли, — стараясь не делать резких движений хвостом, русалка, тем не менее, плыла довольно быстро. — Куда руку сунул, не балуй!

Переправившись через реку и на прощание, махнув Русе рукой, Ставр по извилистой еле заметной тропе поднялся наверх, цепляясь за поросшие кустарником кучугуры. В раздумье постоял на дороге, прикидывал в уме, что делать. Побежал против течения реки. К обеду, совсем вымотавшись, свернул в лес, а вскоре добрался до околицы небольшой деревушки. Лай собак оповестил, что его заметили. Первыми, встретили пришлого быстроногие мальчишки.

— Осьмун в деревне? — спросил у самого бойкого мальца.

— Ага.

— Добро, веди.

С приходом Ставра в деревню, жизнь в ней завертелась, закрутилась. Старейшина Осьмун, тертый калач, узнав обо всех недобрых новостях, тут же, пока Ставр обедал, собрал родовичей, оповестил о набеге. Заставил брать добро и скотину, уходить в лес, прятаться в схроны. Сын старейшины, Зловид, уже подвел к избе заседланную лошадь с котомкой съестного припаса.