Кривое зеркало

В зале слышался негромкий разговор. Растормошив воронье гнездо на голове и натянув джинсы с футболкой Даша отправилась разведывать обстановку. В большой комнате расположившись прямо на полу, вытянув ноги сидел Влад и разговаривал по телефонной видеосвязи. Рядом крутилась Яна, все время, норовя, засунуть свою мордаху в экран. С экрана раздался голос, и Даша окончательно проснулась. Влад разговаривал с ее мамой. Увидев застывшую у дверей супругу, он поднялся на ноги разворачивая телефон.

— Вот и наша мышка-соня. Галина Александровна передаю в ваши руки дочь. Общайтесь.

— Ой, спасибо Слава. Приятно было познакомиться. И с тебя свадебные фото.

— Обязательно, — Влад чмокнул Дашу в щеку и ушел варить кофе, чтобы не мешать разговаривать.

Дарья заняла нагретое место на полу и молча уставилась на экран. Что полагается говорить в подобных ситуациях она не знала. Мама, минуту назад беззаботно улыбавшаяся Владу, смотрела теперь внимательно и хмуро.

— Ну, что поздравлять тебя или нет? — Спросила она наконец.

Даша посмотрела на довольно скачущую по дому Яну, подумала и ответила:

— Поздравляй… наверное.

— Что ж, поздравляю! Это еще отец не знает, что ты не просто замуж умудрилась выскочить, но еще и годовалым ребенком обзавестись. Его порода! Мало было тетки на Дальний Восток сбежавшей, и ты туда же!

— Так это вы меня сюда отправили! – Напряжение спало, раз мама картинно возмущается, значит ее отпустило. Видимо, основной залп молчания и смотрения принял на себя Влад. – Ладно, мам, давай я умываться и завтракать пойду, а вечером позвоню и все расскажу.

— Да мне и так твой супруг уже все подробно рассказал.

— Насколько подробно?

— На столько, что мы с ним уже два часа общаемся. У меня дежурство в кои то веки спокойное, решила тебе позвонить, а тут эта кнопа телефон взяла. Лопочет, а что не пойму. Папе своему принесла, вот и познакомились, как говориться. Если б не ребенок, непонятно бы, когда родители созрели радостную весть сообщить.

Даша наклонила голову, отчего волосы завесили лицо.

— Что? Стыдно? Хорошо, раз стыд есть, значит не все потеряно. Ладно иди корми своего мужчину завтраком. Я вообще не понимаю, как он с голоду не помер с твоими поздними подъемами.

— Тренированный, — усмехнулась Даша и попрощалась. С кухни раздавался дурманящий запах кофе. Даша, последовала на него как мышка за гамельнским дудочником. Но реальность оказалась печальной. Кофе сбежал, и Влад, чертыхаясь отмывал коричневые разводы с плиты. Даша подошла, поднялась на цыпочки и поцеловала его в шею. После чего тут же оказалась прижатой к груди.

— Садись, я сама сварю.

— Вари, а я подсматривать буду, — не размыкая рук, промурчал Влад. – Это вселенская несправедливость. Ты потрясающе варишь кофе, но дай тебе волю и подавать его придется к обеду, а я встаю рано при рано и вынужден пить, то кислое безобразие, что выходит из моих рук!

— Ну, когда мне на работу, наши кофейные посиделки совпадают.

— Даша, — аккуратно протянул Влад.

— У?

— Ты вчера хотела мне что-то сказать.

Дарья замерла, как перед прыжком в холодную воду, потом развернулась в кольце рук и глядя в темные, как доходящий на плите кофе, глаза спросила:

— Ты меня любишь?

Влад взял ее лицо в руки:

— Незаметно?

Даша отвела глаза, вспоминая последние месяцы и его заботу. Естественную, ненавязчивую. Всеобъемлющую. Это женщинам обязательно нужны слова для выражения своих чувств и мыслей. Мужчины же говорят делами.

— Значит у нас все по-настоящему? И ты со мной не из-за Яны?

Влад вздохнул, понимая, что этот разговор неизбежен.

— У нас с тобой все кувырком и наперекосяк, но уж точно по-настоящему. И, пожалуй, не будь Янки я бы ходил вокруг да около еще очень долго.

О том, что не будь дочери, он бы до сих пор бился о стену Оксаниного безразличия, считая это нормальными стабильными отношениями, Влад естественно промолчал. Но не сравнивать не выходило.

— А если я не оправдаю твоих ожиданий?

— Я ничего от тебя не жду, Даша. Просто надеюсь, что нам будет хорошо вместе.

— Это значит да?

— Это значит да.

К слову сказать, с кофе этим утром у Нестеровых не задалось.

В конце июля состоялся процесс по удочерению Яны, и на памяти Мамонтова это было одно из самых жестких судебных заседаний. Еще накануне, когда он пришел ознакамливаться с экспертизой, Савельева поинтересовалась:

— Что делать планируешь?

Мамонтов посмотрел на судью в упор.

— Людмила Валентиновна, вы же понимаете, что я не могу это проигнорировать. Все-таки служебный подлог.

— Юля, — судья обратилась к своему секретарю, — сходи к помощнику, помоги ей с делами.

Девушка кивнула и выскочила из кабинета. Савельева дождалась пока за ней закроется дверь и устало спросила:

— Ты крови хочешь?

— Конечно. Потому что вседозволенность создает иллюзию могущества. Законы созданы для того, чтобы мелкие административные личинки не мнили себя вершителями судеб, а копошились, согласно заданным алгоритмам. Ибо до наличия собственных мозгов им еще эволюционировать и эволюционировать.

Судья хмыкнула и устало потерла переносицу.