Кривое зеркало (СИ)

Через полчаса он успокоился. Не было ни звонка, ни предупреждения. Задержка в переводе денег на счёт Байрамова была вынужденной. Лисневский ошибся, вложив огромную сумму в нерентабельный проект, и теперь судорожно пытался выкрутиться из создавшейся ситуации. Он был уверен в том, что справится. Ему было необходимо лишь время.

Автомобиль оказался на оживленном проспекте. Лисневский перестроился в правый ряд и на светофоре повернул. Миновав полквартала, он остановил авто у крайнего подъезда стоявшей торцом блочной пятиэтажки. С трудом перенеся свое грузное тело в вертикальное положение, Сергей Александрович запер автомобиль, нажав кнопку сигнализации на брелке. На детской площадке негромко тренькала гитара, в темноте вспыхивали огоньки сигарет. Когда Лисневский вышел из машины, пение и разговоры прекратились. Тяжело дыша, Сергей Александрович поднялся на пятый этаж, похлопал себя по карманам и, не найдя ключей, позвонил. Изнутри доносилась музыка. Входную дверь для своей пассии Лисневский поставил добротную, французской фирмы, обитую дорогой искусственной кожей, так что на площадку вырывался лишь жесткий ритм динамиков современной попсы. Мужчина, еще раз проведя руками по одежде, решил, что оставил ключи в машине и стал спускаться. Оказавшись на первом этаже у почтовых ящиков, Лисневский успел подумать, что пять минут назад тусклая лампочка под потолком ещё горела, как внезапно получил два удара: по голове и в живот почти одновременно. Он всхлипнул и кулем повалился на заплеванный пол. «Вот оно…»- промелькнуло у мужчины в голове. Несколько рук быстро и бесшумно обшарили карманы кашемирового пальто, а чей-то кулак напоследок разбил ему нос.

Сонечка кое-как переползла через бортик ванны и, оказавшись на резиновом коврике, поджала ноги и уткнулась лбом в холодную эмаль. В голове еще шумело от выпитого спиртного, на лбу выступила похмельная испарина. Она встала и, поморщившись, взглянула на свое отражение в зеркальном шкафчике. Тушь синими разводами покрывала веки и виски, оттеняя и без того от природы бледное худое личико. Сонечка потрогала бордовое, чуть припухшее пятно на тонкой шее, и промокнула несвежим полотенцем капельки воды на плечах. Достав сигарету из пачки, девушка закурила, но тут же испытала прилив тошноты. Она отшвырнула сигарету в раковину и, накинув короткий халатик, с трудом передвигая ноги, вышла в коридор. От грохочущей музыки заложило уши. Тихо матерясь, Сонечка добралась до музыкального центра, подаренного Сергеем Борисовичем, и нажала кнопку. Рухнув на разложенный диван, она оглядела комнату. Невысокий столик перед диваном был завален остатками недавнего пиршества: вперемешку с пустыми бутылками и банками из-под пива валялись куски грубо порезанной колбасы, подсохшего хлеба, хвосты копченой скумбрии и дурно пахнущие окурки. Сонечка икнула, взяла с пола пушистый тапок и смахнула половину содержимого стола на палас.

— У, Витька, сволочь! — тихонько заскулила она, размазывая по лицу выступившие слезы, — ненавижу!

Квартира Сонечке досталась всего полгода назад от внезапно умершей тетки. Хотя внезапной эта смерть явилась лишь для племянницы, толком не знавшей престарелой родственницы и видевшей ее несколько раз лишь в раннем, пусть и недалеком, детстве. Будучи единственным ребенком в семье и имея дурной нрав, Сонечка быстро выбила из своих уже немолодых родителей согласие на отдельное проживание. Не для таких отношений рожала долгожданную дочь Клавдия Семеновна, отдавая ей здоровье, ласку и все то, о чем Сонечка просила, а чаще требовала. Но слепая материнская любовь сыграла с Клавдией Семеновной злую шутку. Её дочь с возрастом проявляла все большую эгоистичность, маниакальную зависть и немотивированную злобу. Когда Соне исполнилось девять, тяжело заболела близкая подруга Клавдии. Работая вместе на одной швейной фабрике, женщины давно сдружились, делясь друг с другом радостями и бедами. Случилось так, что Раиса Комарова, одна воспитывавшая сына Диму, в одночасье попала в больницу, где ей предстояла операция и, при удачном исходе, полугодовая реабилитация. Дима был старше Сонечки на пять лет и отличался завидной серьезностью и покладистым характером.

Когда Клавдия Семеновна пришла к подруге в предоперационную палату со словами утешения и напутствия, Раиса сжала горячими ладонями руку подруги и быстро зашептала, ловя воспаленными от слёз глазами взгляд сидящей рядом женщины: