Кривое зеркало

— Меня зовут Руслан, постарайся запомнить. Ты поедешь со мной, и будешь вести себя тихо как мышка.

— Да почему? — начала, было, Лера, но осеклась, встретившись взглядом с глазами Руслана в зеркале заднего вида.

— Твой мальчик проиграл тебя. — Сигаретный дым наполнил салон, и Лере показалось, что она проваливается в какую-то яму. Кровь схлынула с ее лица, мигом заледенели руки и губы.

— Я не верю. Чушь какая-то!

Руслан дал знак Вадиму, и тот на негнущихся ногах выполз из машины. Последнее, что он видел, это как Лера, вдруг встрепенувшись, кинулась к окну и стала бить кулаками о стекло, выкрикивая его имя. В ту же секунду черный «Форд» скрылся с глаз. Вадим постоял еще некоторое время, бесцельно комкая в руках пустую сигаретную пачку, а затем выбросил ее в лужу и, накинув капюшон, побрел в сторону дома.

На душе у него было холодно и мерзко. Он вспомнил, как первый раз увидел Леру. Она вошла в класс за директрисой, и в кабинете воцарилась тишина. Девушка была похожа на цветок. Вадим сразу понял тогда, что она — цветок, необычный и очень красивый. Но самым удивительным оказалось то, что она не осознавала всю власть своей красоты и привлекательности. На восхищенные взгляды и комплименты Лера реагировала, смущаясь и краснея. Необычайно синие глаза в обрамлении густых ресниц не казались бездонными, в них постоянно искрилась улыбка и понимание. Покоритель женских сердец всех возрастов, высокий обаятельный Вадим Карепин, был сражен и обескуражен. Привыкший к стремительному натиску, он решил изменить тактику и полгода кружил вокруг Леры, занимая выгодные позиции и постепенно сужая круги, словно ястреб. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что ему нравится такая ситуация, она придавала недостающую остроту и пикантность его жизни. Все ощущения вдруг стали необычней, обрели новые краски. Проводя время в постелях своих многочисленных подруг, и начиная уставать от любовных побед, однажды он чуть не умер от охватившего его жара, когда, провожая Леру до квартиры, не справился со своими эмоциями, зажал ее в лифте и, впившись в губы, стал жадно комкать на ней свитер. Лера вырвалась и потом долго не позволяла ему приблизиться к себе, избегая встреч и в школе и на улице. Так продолжалось вплоть до выпускного бала, где Вадим, выпив для храбрости, на коленях просил у Леры прощения. Он ненавидел себя за эту слабость, но ничего поделать с собой не мог. Вадим не понимал, как можно отступиться, не получив желаемого, смиренно отступив. Лишь учась с Лерой в одном университете, Вадим вновь стал обретать утраченные позиции. Лера Лисневская была девушкой умной и жизнерадостной, зла не держала, и, в конце концов, между ней и Вадимом воцарились дружеские отношения. Но Вадим шел дальше. Стараясь чаще попадаться на глаза, он познакомился с Нелли Федоровной, матерью Леры. Она была красива, холодна и всегда печальна. Вадим частенько наблюдал за тем, как эта женщина садилась в импозантный «Шевроле» и, прежде чем включить зажигание, закуривала тонкую золотистую сигарету. Заговорив однажды с ней о строящемся подземном гараже, Вадим поймал на себе её отрешенный взгляд. Нелли Федоровна ничего не ответила, но через день, вновь встретив Вадима, еле заметно улыбнулась ему и коротко кивнула. Отец Леры, Сергей Александрович Лисневский занимался финансами и кредитованием, возглавляя инвестиционный фонд «Гермес». Отец Вадима занимал пост начальника РОВД, дома бывал редко, но приличествующие соседские отношения с Лисневскими поддерживал.

Все шло хорошо, пока не случилась эта история с Русланом Бероевым. Невинное увлечение, желание всего лишь разнообразить собственную жизнь, на первый взгляд — просто мальчишеская глупость, игра в карты, засосали Вадима Карепина с потрохами. Вадиму просто не повезло, но карточный долг не шутка — это он знал точно.

2

Женщина медленно отвернулась от темного окна и, сжав ладони, зябко поежилась. — Кажется, я схожу с ума… Сережа, ты слышишь?

Сидевший в кресле грузный мужчина нехотя оторвался от бумаг, лежавших перед ним, и поднял на жену недоумевающий взгляд, — Прости, ты что-то сказала?

— У меня какое-то нехорошее предчувствие. Внутри все тянет… — она прижала ладонь к груди и вздохнула.

— Знаю я все твои предчувствия. Успокойся, Нелли. А лучше, иди спать. — Сергей Борисович отложил очки и потер затекшее колено. — Иди, а я еще поработаю.

Нелли Федоровна, шурша подолом шелкового халата, побрела в спальню. Включив ночник, она привычным жестом выдвинула ящик прикроватной тумбочки и, порывшись в нем, извлекла наружу маленькую изящную коробочку. Темные локоны упали на ее лицо, бросив тень на мраморные, чуть впалые, щеки. Нелли прикрыла плотнее дверь и села за туалетный столик. Высыпав на полированную поверхность белый порошок, с помощью шпильки она разделила горку на две аккуратные полоски, покатала в пальцах узенькую трубочку из слоновой кости и приставила ее к ноздре. Принятые за ужином таблетки снотворного начинали действовать. Шмыгнув пару раз носом, Нелли откинулась на спинку кресла и, расслабившись, закрыла глаза.