Криволапка

– Ура!!!! Побежали наряжать!!! – я метнулся к двери, на ходу хватая шарф.

– Тпруу, ретивый!!! Куда в ночь?! – засмеялся Петр Степанович, – да и валит ого-го-го! Завтра с утра и пойдем.

Я загрустил. Так хотелось бежать на опушку и развешивать на пушистые ветки игрушки, а потом любоваться ими.

– Не хмурься так, дружок, – дедуля ласково погладил меня по голове. – Утро вечера мудренее. А теперь спать!

Засыпал я с улыбкой на лице, в предвкушении завтрашнего события.

Утро выдалось солнечное, морозное. Ничто не напоминала о вчерашней вьюге. Я проснулся, подбежал к окну. Глаза сразу же ослепил океан хрустально-чистого снега. Он, словно дорогая ткань, блещет и переливается под лучами зимнего солнца… Деревья, накануне вечером стоящие темными великанами, теперь преобразились. Нет темных мрачных стволов и веток. Всё они разукрашены серебром. Каждая веточка сверкает в лучах солнца, каждый изгиб переливается всеми цветами радуги.

Дедушка уже приготовил завтрак. Мы быстро перекусили и засобирались на опушку к елочкам. Петр Степанович аккуратно уложил в рюкзак сверток с игрушками, и мы двинулись в путь. По дороге, деда как обычно, развлекал меня историями, но я слушал в пол-уха. Спешил к елочкам. Перед самой опушкой я не выдержал и припустился бегом. Деда, продолжая что-то рассказывать, поспешил за мной.

Я вынырнул из-за деревьев и остановился как вкопанный, рот открылся в немом крике.

– Сашка, ну куда ж ты, я не поспеваю за тобой… – дед Петя ступил на опушку, на ходу снимая рюкзак, – я ж уже не такой моло…. – Петр Степанович не договорил, рюкзак выпал из его рук и провалился в снег.

– Да как же… Когда? Сашка…… – деда ухватился за мое плечо, я поднял на него глаза полные слез.

На опушке, на которой еще вчера росли девять пушистых маленьких елочек, торчали одни пеньки, припорошенные снегом.

– Не уберегли… – горько прошептал деда.

– Деда, деда! Это я виноват! – закричал я размазывая соленую влагу по щекам. – Я же вчера, когда тебя ждал с города, я же… думал показалось… Я услышал шум и свет… как будто мотор завелся, я не знал, я…я… – уткнулся в тулуп Петра Степановича и разрыдался в голос.

– Что ты, глупенький, ты не виноват… – деда сжал мою руку.

– Кто же так поступил? – я всхлипнул и глянул на дедушку.

– Это браконьеры, Сашка. На собрании мы это и обсуждали. Перед новым годом участились случаи незаконной вырубки елей. Новый Год скоро, вот и пытаются заработать таким нечестным способом. Эх… не уберег… думал, в моем в лесу обойдется. Мы ведь каждый день с тобой обход делали… А они воспользовались случаем. И я уехал, и погода им на руку была – все следы замело быстро.

– Деда, гляди! Криволапка наша! Ее не забрали! – я радостно встрепенулся, только сейчас увидел елочку под скалой.

– Не приглянулась, видать. Неказистой показалась. – Петр Степанович приблизился к елочке, ласково погладил иголочки, – Спасли тебя кривые веточки от браконьеров.

– Деда, смотри, какая она грустная. Она плачет. – я указал на ствол, где проступили капельки смолы.

– Грустит по товаркам, – ответил Петр Степанович.

– А давай мы ее украсим, чтобы ей веселее стало? – я посмотрел на дедушку.

– Эх, Сашка, нужно мне в город послать депешу, сообщить новость грустную. Чем быстрее, тем лучше.

– Я тебе помогу, ты пиши, а я на почту сбегаю – отнесу. А потом давай нарядим, а? – я с мольбой подергал деда за рукав.

– Договорились, егоза, – деда улыбнулся.

– Криволапка, не скучай, мы вернемся!! – я махнул елочке рукой, и, мы с Петром Степановичем заспешили к сторожке.

Деда написал срочную депешу я сбегал на станцию, передал почтальону. И уже через три часа на нашей опушке было много разных людей.

– Как же, Степаныч, не уберег красавиц? – спросил высокий худой мужчина в длинном пальто.

– Так, Игорь Матвеич, в городе был, на собрании, у вас… – деда снял ушанку и отер ей лоб.

– Да знаю, знаю… эт я так.. – Игорь Матвеевич махнул рукой, и тут же сжал кулак, – Не боись – найдем, накажем! Есть у меня тут соображения. Не расстраивайся Степаныч, вон у тебя еще одна елка осталась.

Мужчина хлопнул деда по плечу и развернулся к остальным. Они еще долго что-то обсуждали, спорили, решали. А я терпеливо ждал, сидя на одном из пеньков.

Наконец, все разошлись. Я подошел к деду.

– Деда, теперь будем украшать Криволапку?

– Теперь можно, – Петр Степанович оглянулся на елочку, затем повернулся ко мне. – Беги, Сашка, доставай мешок с игрушками из сугроба. Мы в суматохе, совсем о них забыли.

Я направился на окраину опушки. Вытащил из снега сумку, оттряхнул и вернулся к нашей Криволапке. Развернул сверток игрушек, и мы приступили.

Через минут сорок я и деда отступили от елочки на три шага и залюбовались.

– Какая же она все-таки красавица – наша Криволапка, – деда улыбался, а я не мог оторвать от нее счастливый взгляд. Елочка преобразилось – пушистая, колючая, волшебная. На хвойных веточках тонко позванивали золоченые стеклянные сосульки, большие и маленькие расписные шары отражали наши улыбки, нити разноцветных бус обвили ёлку сверху донизу. И было ощущение, что она радуется вместе с нами….