Кривые зеркала

– Получается, домой никак теперь не добраться? – он посмотрел на меня долгим немигающим взглядом, перевёл взгляд на бутылку, снова на меня.

– Почему?

– Но ты же сказал, что травмай… – вздох был таким, словно он уже несколько часов объяснял круглому дебилу, почему два плюс два равняется четыре.

– Костик, – в голосе появились покровительственные нотки, – ты дебил? – Ну вот. Челюсть моя так и застыла в открытом положении. По крайней мере, я начинал себя таковым ощущать. – Трамвай не едет, но рельсы то никто не отменял. И если тебе за каким-то хреном надо этого, – он пощёлкал пальцами, – домой, то кто тебе блин мешает? – опрокинув в себя новую дозу мутной жижи, он уронил голову на грудь, и замурлыкал в лацкан пиджака. – А я по шпалам, опять по шпалам иду… – Щенок что-то тявкнул, перебирая лапами по моей ноге. Я, наконец, смог подобрать с пола свою нижнюю челюсть.

– Так я это… Пойду что ли?

– Дело твоё, – пожал он плечами, – и псину свою забери!

– Так это не моя собака, – я даже растерялся.

– А чья?! Моя что ли? Ненавижу собак… Гадят везде… – настроение Иваныча стремительно менялось не в лучшую сторону, и я решил, что пора сваливать. Хоть ноги отдохнули.

После проспиртованного салона трамвая уличный воздух показался обжигающе холодным, но очень бодрящим. Оказывается, я успел принюхаться к тому, что пил трамвайщик, и уже начал хмелеть от этого въевшегося даже в кожу сидений запаха. Из открытых дверей неслось что-то про то, что ходят тут всякие, мешают нормальным людям жить… Щенок семенил рядом, явно радуясь новой компании. Я присел на корточки, потрепав его по холке. Ошейник у щенка был обычный кожаный, без бирок и надписей.

– Ну, и как тебя зовут? – он покрутил головой, разметав мягкие лопасти ушей и, облизнувшись, преданно уставился мне в глаза.

– Будешь моим другом? – Умные глазки преданно смотрели прямо в сердце, дополнив этот умилительный взгляд утвердительным (как мне показалось) тявканьем. – Значит, буду звать тебя Дружок, – заключил я, потрепав его по мягкой шёрстке.

Взгляд на синие ленты рельс вызывал желание пнуть что-нибудь посильнее, но возле ног теперь крутился, виляя хвостом, маленький комок шерсти, и не хотелось его задеть. Если выберусь отсюда, никогда больше и близко не подойду ни к трамваям, ни тем более к шпалам. В памяти всплыла фраза, что все дороги ведут в Рим. Ну, посмотрим, куда нас заведёт эта тропка.

Глава 3 Лика

Не знаю, как выглядит Рим, но уверен, что он сильно не похож на эти нагромождения серых блоков на фоне трёх высоченных труб, исторгавших в небо клубы белого дыма. Но это определённо был город и довольно большой, насколько я могу судить. Особого доверия открывшийся глазам пейзаж не внушал, но хотя бы успокаивало его разительное отличие от дома удовольствий. Не сказать, что мои рельсы (и когда это они успели стать моими?) вели прямо в него – город растянулся по левую сторону пути, однако тут была даже самая настоящая трамвайная остановка с лавочкой, обшитая волнистыми листами металла.

– Привет! – девчонка была невысокого роста с короткой стрижкой смоляных волос. Чёрные обтягивающие джинсы подчёркивали изящные изгибы обутых в ярко-красные кроссовки ног, а из-под расстёгнутой рокерской косухи выглядывал короткий красный топ с треугольным вырезом; в аккуратных маленьких ушках поблескивали серьги-гвоздики, а по тонкой шее наискосок вилась чёрная татуировка гласившая: «My life – my rules». – Ну и заставил же ты меня поволноваться. Ты вообще в курсе, что это неприлично – заставлять девушку ждать себя, да ещё так долго, – маленький кулачок, увешанный кучей цепочек и браслетов, ткнулся мне в плечо, на что Дружок ответил сердитым лаем. – Ух ты! Надо же, какой милашка! – она присела на корточки, чтобы погладить щенка, но Дружок отпрыгнул от неё, спрятавшись за моими ногами. – Твой пёсель? Как зовут?

– Мы типа знакомы? – где-то внутри я безуспешно бился головой в глухую серую стену, заслонявшую от меня всё, что было до этой гнетущей темноты Лабиринта. Но всё-таки, я был уверен, что нахожусь тут впервые и чего точно не ожидал, так это встретить кого-то, кто может быть лично знаком со мной. Привратник не в счёт, у него «работа такая».

– Ну конечно мы знакомы, что за вопрос? И даже довольно близко, – она игриво подмигнула серо-голубым глазом в густой чёрной подводке, приложив к губам изящный пальчик, второй её глаз был медового цвета. – Кастетик, родной, мы с тобой были практически неразлучны.

– Были?

– Ну, до всего этого Лабиринта, – она покрутилась из стороны в сторону, раскинув руки, – ты совсем-совсем ничего не помнишь? – в глазах промелькнуло что-то похожее на сочувствие, – бедненький.

– И что же ты обо мне знаешь?

– О тебе, сладкий, я знаю… – острый ноготок упёрся мне в грудь и заскользил вниз – всё… – её непринуждённый, лёгкий смех переплетался с лаем Дружка, которому девчонка, похоже, не очень понравилась.

– Хорош придуриваться. Я тебя не знаю.