Кривые зеркала (сборник)

И вот в который раз я вновь оказываюсь на этом лугу. Зеленая травка нежно обволакивала мои босые ноги, предавая спокойствия и духовного равновесия. Огроки, недовольно фыркнув, принялись уныло жевать траву, в то время, как я с превеликим блаженством лег на перьевую травку и зациклил взгляд на летящих облаках, чьи причудливые формы оставляли двоякое впечатления в моем воображении.

С тех пор, как случилось несчастье, я не прожил ни дня, не думая о Охаре. Такой привязанности к кому либо мои разум и тело еще не испытывали, хотя существую я уже сотню лет. Да, можете не верить, но маги живут очень долго, значительно дольше людей. В этом гораздо меньше плюсов, как может показаться на первый взгляд, ты время от времени осознаешь, что жизнь скучна, особенно если ты одинок…

Солнце на половину скрылось за кромкой дальнего леса, грустно оглядывая просторы этого мира, явно не желая его покидать. Я бы и сам не хотел, чтобы светило уходило – ночью мне сняться кошмары… Кошмары одиночества, они преследуют меня, мой мозг на грани…

Довольно много воды утекло с той войны, люди забыли, как убивали друг друга, забыли ненависть, и это правильно. Вот только я ничего не забыл…

Как только солнце окончательно скрылось из виду, оставив этот мир в полумраке, на мои глаза и тело навалилась усталость и я, повернувшись на правый бок, приготовился узреть дивный сон…

Под унылое мычание огроков, я сам не заметил, как мое сознание перенеслось в совершено другой еще неизученный мир…

Мне снилось еще то, довоенное время. Старая, но крепкая хибара, окруженная густым лесом, грязь по колено, из каменной трубы валит серый дым, а внутри тепло. На печке заваривается чай, еда стынет на грубом столе и моя прекрасная жена, погруженная в свои заботы.

Я сидел на деревянном стуле и старался натянуть тетиву на лук. Мне это удавалось с большим трудом, но упертое дерево я все-таки победил. Хоть мы с Охарой и владели магией, во всяком деле старались ее не использовать. Время такое, сейчас может случиться все что угодно, словно по лезвию бритвы ходишь, неуверенный в завтрашнем дне.

Жена ласково позвала меня, я отвлекся от позирования с оружием и подошел к столу. Приятный запах приготовленной пищи витал в воздухе, дурманя вкусовые рецепторы. Я жадно втянул этот аромат и с блаженством сел за стол.

Охара сказала, что пойдет за дровами и скоро вернется. Тихо скрипнула входная дверь, а я взялся за трапезу. Все было приготовлено с любовью, поэтому и пищу организм усваивал быстро. От души наевшись, я откинулся на спинку стула в полном наслаждении, но из этого чудного состояния меня вдруг вырвал пронзительный крик. Он раздался с наружи, женский, истошный крик. Я сорвался с места и побежал к выходу – Охара в беде.

Когда выскочил наружу, в мое поле зрения сразу вплыла ужасная картина – женщина вся в крови, но пока дышит, темная фигура с окровавленным ножом скрывается в темном лесу. Я пытаюсь подбежать к жене, но тщетно – расстояние все увеличивается, словно мое тело находилось на беговой дорожке.

Я каждый раз возвращаюсь сюда и чувствую неимоверную боль одиночества…

Открыв глаза, принял сидячее положение, обхватив руками живот. В этот миг в моем мозгу пронеслась лишь одна мысль – я больше так не могу…

Встав с земли и бросив стадо наевшихся до отвала огроков, пошел обратно к дому…

Час пробил Охара, осталось недолго, потерпи…

* * *

Мой дед – выдающийся маг тогда еще Смежного Холма – единственный, кто знал и мог применять заклинание по воскрешению усопших. За это он и прославился в поселении. Его любили, уважали и чтили, но внезапно хлынувшая война смешала яркие краски, бесцеремонно окрасив их в черный цвет. Мой дед погиб в той кровавой резне, о котором мне тяжело вспоминать. Сделанный им поступок навсегда оставил след в моем понимании мира – он ценой собственной жизни смог защитить десятки мирных людей и магов, которые попросту напрочь отказывались воевать. Для него не было разделения, он считал, что люди и маги – это одно целое, как болт и гайка, часть сложного механизма, где одна деталь не может обойтись без другой. Да, война дошла до того, что свои уничтожали своих, за нежелание убивать врага. Много тайн хранит еще та «кровавая баня», которую учудил Крижва, и узнавать эти тайны мне хотелось все меньше и меньше с каждым днем.

Дед похоронен на кладбище, в старом склепе, куда я иногда прихожу. Ему, как почтенному магу отвели специальное место, на он бы этого не оценил – не любил он всей этой тщеславности, он был скромен. Его книга с множеством заклинаний так же была похоронена с ним, она лежала на бетонной плите, что накрывала могилу.

Внутри было темно. Выставив правую руку вперед, я сконцентрировался, и тотчас на моей ладони появилось яркое пламя. Оно добротно освещало покои моего деда от угла до угла. В склепе пахло сыростью, но меня это не смущало. Все внимание я устремил на крышку могилы, на которой лежала ветхая книга покрытая слоем пыли. Затаив дыхание, аккуратно подошел к ней и, смахнув грязь, взял в руки.